Мне так грустно, когда на экране окна,
чёрно-белое крутят кино;
и на серости туч, лишь ворона одна,
чёрной галочкой кружит давно.
В бесприютности мокрой, скелеты ветвей
тянут вверх обнажённые руки;
их постриг наголо ветерок-брадобрей,
и снежком припорошил от скуки.
Чёрный кот замяукал на белом крыльце,
удивляясь такой перемене;
белым, чёрный прикрыв на остывшем лице,
земной лик не узнаешь ты ныне.
Голубые глаза среднерусских озёр
затуманились белою дымкой;
лишь отрадой одной - зеленеющий бор
над унылою этой картинкой.
17.11.08 г.