Я медлю. Время десять без пяти.
Мне — где-то восемнадцать-девятнадцать.
Так хочется сказать «позволь остаться»,
Но я произношу «пора идти»...
Не верится никак, что это сны —
Ушедшее по-прежнему реально,
И лето пахнет косточкой миндальной
И только испечённым «нарезным».
И всё, за что испытываешь стыд,
Идёт к тебе по путанному следу,
А ты, вообразив, что Бога нету,
Проснёшься и расплачешься навзрыд...
И что с того, когда ты человек?
Обычный человек — вода и глина,
И тикают часы в ночи, как мина,
И утром был обещан первый снег…