* * *
Я верующий, тихий атеист,
В поэмах мистики узревший прозу участи.
А Время – гениальный программист –
Само не ведает, что у него получится.
Холодная жестокость эволюции,
Великий молох тайного пути,
Где тепленький мирок с Луною спутницей,
Киша судьбишками во времени летит.
Естественный отбор – безжалостное сито
Всему живому пишет свой вердикт,
А мы лишь совершенствуем инстинкты,
Где Вера – самый мудрый наш инстинкт.
Без символов не сможем мы, не выживем,
Прости нас, Господи, за наш животный страх,
За страсти под твоею звездной вышивкой
И за прозрение, что всё вернется в прах…
Я сам уже кричу, что это бред –
Мир рухнет, пропадет без догмы этой.
Но дайте шимпанзе шесть миллионов лет –
С-эво-люционирует в поэта.
Из глубины неведомой видней:
Мы благо для Вселенной иль зараза?
Одно надеюсь, что душа мудрей,
Чем мой заблудший, суетливый разум.
* * *
Ты прости меня, Боже, не хмурься пока,
Все равно скоро сам приползу с покаяньем.
Наливается скулой вторая щека –
Это жизнь за наивность её накаляет.
Расплутай в голове несмиренья дурман:
Что ж во все времена совесть ходит в обносках,
И обманутых судеб не тает курган,
И стекают в карманы доходы от воска?
Уже светлую глупость и негде приткнуть –
Столько умного хлама на мир навалилось.
Если б в чистую правдушку жизнь обмакнуть –
Ты еще раз прости за такую наивность…
Отпусти пока, Боже, заблудшим рабом,
У которого крест и печаль в ребра втерты
От меня даже Бес отступился с «добром»,
Посмотрев на года и тупую упертость.
Уже лет моих включен обратный отсчет
И душа, чуть сжимаясь готовится к старту.
Только кровь, не как раньше, но все же течет,
Только сердце еще не примерилось в старцы.
И хоть меньше всё искорок в теплой золе,
И пора б всё понять и принять в здравой мере,
И ты, Господи, знаешь: на этой земле
Не придумана исповедь без лицемерья.
Но щека – не строка, где не грех поскулить –
Вот и дую в золу, пока теплится бренность.
Только пеплом глаза бы вот не запылить –
Не с тобою, Мой Боже, играть в откровенность.