Я сидел с Ним на кухне,
он молчал и добро излучал.
Не "дубинушка" ухнет,
а гром мужика перекрестит.
Воробьи сиганут врассыпную.
Я не раз поминал Его всуе:
всё выпрашивал что-то (до лести),
но не верил в начало начал.
В дальней гавани мозга
проклятая плещется заумь.
За окном так промозгло,
что забытое слово "тепло"
в словаре согревает страницы
рядом с "телом", "тщедушьем", "темницей"...
Оказался синоптик треплом.
На пути опустили шлагбаум
в мой элизиум. Спорно, что мой!
Не взглянуть туда краешком глаза!
Повернув безнадёжно домой,
скроюсь в облаке дыма и газа.
Я сидел с Ним на кухне,
как обычно сидят и пьют чай.
Все законы науки
толково Его отвергая,
воспалённую душу не лечат.
Молвил Он, обнимая за плечи:
"После жизни наступит другая..."-
и чайку попросил невзначай.
Знаю, мне не учить
рулевых у бесхозных кормил.
Им невмочь отличить
легкокрылый корвет от вельбота.
Он же хлеб по привычке своей преломил,
чтобы я преломил для кого-то.