Сиреневые сумерки нахлынут
На вырубки замшелые в глуши.
Из тёмной сердцевины леса вынут
Еловые макушечки вершин.
По краешку, по кромке, по опушке,
Дорог и деревенек сторонясь,
Хоронятся от глаз чужих горушки,
Соломинками трав перекрестясь.
Ограда разделяет «до» и «после».
Пространство наступает, жизнь тесня,
Но тени, распростёршиеся возле,
Побеспокоить шорохом нельзя.
И аккуратно сложенная память
В стогах былинки лета сохранит.
Склонённый лунный лик, на землю глядя
С небес, о неизбежности скорбит.