разумный козырь вовремя вываливается из колоды,
чтобы не наступила на те же грабли, не хлебнула мертвую воду,
козырь падает вверх рубашкой цветастой, и нет различий
пока между ним и серой шестеркой в моем обличье.
и рифмы ни к черту в этом предзимнем замотанном вечере,
и придется идти домой, на улице холодно, делать нечего,
козырь жжет под рубахой ключицу, плавит сердечный сгусток,
отрешиться от рая – это так просто, только немного грустно.
помните, я вам говорила, что все это возвращается
только тогда, когда этого не ожидаешь, трогала пальцами
ваше расстроенное настроение и пыталась его настроить,
но мы тогда рано разъехались каждый к своему морю?
помните. оставаться не было смысла, на один вечер было достаточно выпито,
недосказано, пересмотрено, отсинхронено шумом ли, бытом ли,
и вы успели почувствовать ненастоящесть имени, говора,
и то, что я всегда стараюсь, чтобы досталось всем поровну…
а я смотрела, чувствовала жжение на ключице и помнила,
как вы были только строчками на листочке оторванном,
были именем незнакомым, выученным так прочно,
что иногда оно снилось, и потом лежало рядом на подушке ночью.
но разумный козырь бдительно охраняет меня от безумия,
говорит – берегись апокалипсиса, музыки, полнолуния,
и езжай домой, уже холодно и ненастится, и слова пусты.
и уже уезжая, я думала, что мы так и не перешли на ты.