... Ноябрьский город промозгло/устало/немой,
пропахший увядшей листвою, грядущей зимой,
он чёрен, как ворон, деревья худы, крючковаты,
сплетённые в`етрами ветки – большие шары,
дрожат на колоннах-стволах до метельной поры,
над ними – комками – набухшая серая вата
тугих облаков, разорваться готовых по швам,
и хлопком снегов расстелиться по голым дворам,
уже до далёкой весны превращаясь в сугробы…
Ноябрьский город хол`одно/уныло/пустой,
простившийся с ярко-осенней былой красотой,
безгласно страдает от странной минорной хворобы.
... В сквозных лабиринтах проулков брожу без конца,
ресницы сечёт водяная крупица-пыльца,
я мёрзну, и хочется знойно-арбузного лета,
вздыхаю о прежней утраченной сочной листве,
вопросы, вопросы роятся в моей голове –
никак не могу разобраться – к чему же всё это:
зачем нужен мир – эти тысячи тысяч домов,
и люди, которым придётся искать себе кров,
в конце-то концов, там, где, может, спасения нету,
куда мчится время? … Но город ноябрьский нем,
он мне не поможет ни в чём, он не скажет – зачем…
Мои размышленья останутся вновь без ответа…
... А скоро дороги укроет снегами зима,
изменятся улицы, люди, да я и сама
поддамся её белоснежности и настроенью,
оставлю вопросы, всё прежней пойдёт чередой,
минуты и дни потекут между пальцев водой,
сливаясь в глубокую быструю реку забвенья,
которой нет края, которой названье давно
известно любому, оно мудрецами дано,
теченье её сохраняет любые секреты…
Ноябрьский город гранитный, продрогший, живой,
безмолвно внимает, как катится под мостовой –
где тихо печатаю шаг я – незримая Лета…