Кому как, а уж мне-то прекрасно известно – на свете
Есть такие места – нереальные, как чудеса.
…Островами песка продолжается в море коса.
По прибою с подругой брели мы, нагие, как дети,
Подставляли тела набегающей ласке волны,
Солнце в собственном мареве плавилось над головою…
Это было красиво, наверное, со стороны –
Моря синяя плоскость, и белый песок, и мы двое –
Но на отмелях, солнцем нагретых, совсем никого,
Кроме чаек и цапель – безлюдье вполне неземное
Первых трех островов, омываемых теплой волною…
Мы почти добрались до четвертого из островов:
Он сиял, он манил гипнотически сильным влеченьем,
Но пролив был огромен… Зачем же судьбу искушать -
Ведь в проливах особо коварны морские теченья!
И, решив, что вернемся на лодке, мы двинулись вспять,
(Обещав – подожди, мы сегодня же явимся в гости!),
Через архипелаг этот странный, от солнца седой,
Где ракушки в песок перетерты, и чаячьи кости
Тут и там почему-то маячат под мелкой водой.
Это было с утра – ибо вышли мы в путь на рассвете,
В полдень мы возвратились, мой муж поддержал наш каприз,
Но всегда у судьбы в рукаве есть особый сюрприз,
И задул, и барашки погнал южный пристальный ветер,
И, попробовав выгрести из-за прикрытья косы
На фитюльке резиновой, поняли – дело не катит;
Тут бы надо моторку, а лучше – объемистый катер…
Словом, мы обломались по полной. К тому же часы,
А не дни до отъезда у нас оставались, поскольку на утро
Был назначен отъезд – вот и незачем планы ломать.
Гладь морская была на рассвете нежней перламутра –
Но уложены вещи в багажник, и лодку опять надувать…
Что во что обернется, поди-ка заранее знай,
А тогда целый отпуск еще впереди оставался,
И такими дарами волшебными переливался,
Обещая еще Геленджик, и Тамань, и Мезмай…
… Это было в далеком две тысячи третьем. Года
Понеслись кувырком. Говорилось – да, отпуск бы нужен,
Но потом, все потом… А потом развелась я и с мужем,
Так что некому нас отвезти, как мечталось, туда,
На тот остров, сиявший вершиною Килиманджаро
Между небом и морем в далеком счастливом бреду…
… Посылаю тебе, как привет, запоздалую жалость,
Что на брег зачарованный твой никогда не приду.