Как странно, всё о меньшем говорить
Ты вдохновляешь мои губы, вдохновляя
Меня саму, на эту жизнь взирая
С далёких обострённых пирамид.
Там ночь уже, где вымыто окно.
Пусть начерно…Густеющее небо,
Как привкус обнажённого Эдема,
Спиною притуплённой Сирано
Тебе нашепчет сказки без стыда,
В которых будет такт, чтоб мне вернуться,
Припасть, примкнуть и сладостно замкнуться…
Тебе ведь тоже не хватает волшебства?
Там ночь уже, и тигр на пледе спит,
Спокойный в одиночестве и плоский,
И Наслаждений Сад старейшего из Босхов
В ночи касается истерзанных ланит.
Бредут-бегут мои стада к тебе,
Протянутой рукой на километры,
Початком кукурузным, ядром кедра —
Сочится жизнь росою на лобке.
Жизнь проступает, просится вперёд,
И шатко всё вокруг и безоружно,
Так сокровенное становится наружным.
Прислушайся – почувствуешь: зовёт!
Луна и чаша полны, пьём до дна.
Дыханьем пьём, чарующе-неровным,
Вулканы в нём и океаны, горы,
Их глубина, протяжность, высота…
Приди, Любимая, пусть сдвинутся пласты,
Чтобы унять все в мире сотрясенья,
Чтоб Вифлеем качнулся озареньем,
Рожденьем нового желанного пути.
Я о спасеньи нашем говорю,
Которое так чудится предметно
В соитии, и угловато-терпко
Пронзается искрОю на краю
Небытия и сверхнебытия.
И, губы струям истин подставляя,
Тебя люблю, неистово желаю…
Тебя одну, тебя, тебя, тебя…