Он был бомжом, небритым, старым в теплотрассе
Он там зимою каждой ночью качумал
Я его знал, я жил над ним в панельном доме
Но человека добродушней не встречал
Когда я шел из магазина мимо люка
То я ему бросал кусок свиных хрящей
Казалось, что мне взять с бомжовского урюка
Что можно брать, вообще, с покинутых людей.
И так и жил бы он, хрящи мои глодая,
Но вот однажды мимо люка я иду,
А он мне в руки лист бумаги отправляет
И непонятно, что имеет он в виду
А он писал мне каждый день по два обрывка
И опускал в почтовый ящик без замков
И я читал страницы слаженных отрывков
Красиво сложенных безграмотных стихов.
И все стихи запоминал я как родные
Когда ошибки в каждом слове исправлял
И они были не похожи на другие
Но я их сразу как свои зауважал
Быть может я такой же парень добродушный
Но повезло сегодня мне, а не ему
Но ведь наверное, поэт, он с виду скучный
Но сочиняет он один за всю страну.
Мы никогда и ни о чем бомжа не спросим
И только я к нему в канаву заглянул
Я для него отбил помойку номер восемь
И сигарету у прохожего стрельнул,
Пусть растерял по жизни все - не сожалеет
Ему осталось только душу изливать
Он растерял по жизни все и не краснеет
Ведь он способен что-то людям отдавать.
Он был бомжом, небритым, старым в теплотрассе
Он там зимою каждой ночью качумал
Никто не знает про людей в дорожной массе
И только я, и только я об этом знал.
А он писал мне каждый день по два обрывка
Но вот однажды он вдруг мне не написал
А просто я его по по пьяни покалечил,
Для профилактики, чтоб шибко не строщал.
11.04.2005.