* * *
На старом гулком чердаке
с хрустящим шлаком под ногами,
с таинственною полутьмой,
прошитой золотым лучом,
где бабы вешали бельё,
напоминающее вольных,
неведомых и сильных птиц,
вот-вот готовых улететь,
я в растворённое окно
большое небо увидала
и двор, где далеко внизу
ровесники играли в мяч.
На коромысло вёдра взяв,
несла с колонки тётя Рая
всё то же небо, через край
его роняя… Тополя
листвой светились. На ребят
растерянно смотрела мама
и ужинать меня звала.
Кричали «рыба!» мужики.
И голос Трошина звучал…
Я стала старше тёти Раи,
но до сих пор живёт в ушах
возня чердачных голубей.