Бог создал Еву для Адама.
Мечту свою осуществляя,
Чертоги Рая заселить народом,
Дух, послушания в него вселяя.
Чтоб в райских кущах птичий крик,
Не разносился одиноким эхом.
Хотел наполнить райский сад
Детским гомоном и смехом.
Родителем единым быть желая
И Властелином своего творенья.
Готов ваять для них детей,
А так же, будущие поколенья.
Адаму с Евой отводилась роль
Благочестивое взрастить потомство.
Прежде, чем гнездо семейства вить,
С обителью богов им предстоит знакомство.
Жизнь начиналась точно сказка.
Они не ведали ни горя, ни печали.
Наслаждаясь прелестью Эдема,
В блаженной неге свет зари встречали.
Закону божьему пренебрегая,
Змий занялся не добрым делом.
Поведал разницу и сходство
Между мужским и женским телом.
Господь, разгневанный непослушаньем,
С порочным действом не смирился.
Проклятьем Змия заклеймил.
Пред Евой и Адамом Рай закрылся.
Изгои брошены на землю,
Забот и ласки лишены.
Жизнь будут строить заново.
Возврата нет! Перед Родителем грешны.
Невзгоды, терни и преграды
Им довелось вдвоём пройти.
Познать, как взлёты, так паденья,
Чтоб апогей Любви найти.
В результате получились дети,
С врожденною потребность любить.
И даже Бог не в силах
В них чувство благодатное убить.
Людские души Эрос захватил.
Тут началась неразбериха.
Кто должен и кого любить?
До неба донеслась шумиха.
Ещё сильней разгневался Отец,
Гром и молнии метая,
Неведомо куда сведёт
Людское стадо вакханалия земная?
Порицая грех прелюбодеянья
Он сыну высказал упрек.
Для укрощенья страсти плотской,
Очередную заповедь изрёк:
«Для Любви и рода продолженья
У каждой Евы свой Адам!
А для разгула и разврата
Благословения не дам!
Отныне и во веке будет так!
Дыхания двоих в едино должно слиться.
Окрылённая душа
В союз Любви объединится.
Что есть сама Любовь?
Два сердца в общей оболочке.
Не может жить она в толпе,
Тем более в несчастной одиночке».
И повелось с тех пор.
Две половинки крылья обретали,
Когда сердца и души
К единой цели взгляды устремляли.
Вот встретились они.
Всё подошло и всё соединилось.
Одно дыханье на двоих.
И сердце в унисон забилось.
Взлететь бы им под небеса.
Но в одну сомнение закралось.
Без званий, титулов и без затей
Какая-то простушка ей досталась.
Не о таком уделе ей мечталось.
Безжалостно рванула по живому,
Умчалась прочь за лучшей долей.
Надеялась, что жребий ляжет по-другому.
Пытаясь в такт чужой судьбы попасть,
До времени на их пиру вращалась.
От жизни праздной выбившись из сил,
Поникшая, в пенаты возвращалась.
Смиренная душа блудницу принимала.
И вновь у них всё подходило, всё соединялось.
Без шрама зарастала рваная судьба.
Дыхания в единое равнялось.
Только так не долго продолжалось.
Едва смутьянка отдышалась,
Как снова в путь засобиралась.
Забыв привязанность и жалость.
С другими дольками срастись пыталась,
В упор не замечая кривизны.
Ловчилась, приспособлялась,
Входя в экстаз от новизны.
В пылу исканий уж ни раз слыхала.
Толпа завистников подругу восхваляла.
Молва в ней пробудила интерес.
Неудержимое желанье оборотиться заставляло.
Досада, точно ржа, нутро всё разъедала.
Зачем же столько лет на сторону бежала?
Когда всё то, о чём мечтала,
У ног её нетронуто лежало.
О времени ушедшем горевала.
За это только на себя пеняла,
Что истину Любви
На мимолётное влеченья разменяла.
Зовёт подругу в небеса,
Высоким чувством окрылённая.
Та, бедолага рада бы взлететь,
Да верой в счастья обделённая.
Как не обидно, им уж не взлететь.
Дыханье в ритм не попадает.
На сердце оболочка прорвалась.
И горечь от обид не пропадает.
Строптивица в метаньях крылья извела,
Порхая бабочкой беспечной.
Страдалица свои так долго берегла,
Что моль их съела у сердечной.
Неверную Бог по делу наказал.
Но и другой досталось.
За то, что не боролась за Любовь,
А лишь безропотно, покорно унижалась.
По божьему завету – быть Любви.
Увы, не получилась.
Одна витала в облаках.
Другая, с участью покинутой смирилась.