День был взят, как минорный густой аккорд.
Я залазил на тополь, на ветках его висел.
Я кричал: « Хочу женщину!», - «Амаркорд»
вспоминался, а тополь лысел, лысел.
Приближался Колька с камерой и снимал,
а в моих глазах отражался свинец, и вот
был душе уже ни велик, ни мал
этих дней ледовитый осенний ход.
Листья сыпали жёлтым дождиком тут и там.
Умещалась вечность в выпуклое стекло.
Я бежал, бежал за временем попятам,
как за тенью, а время текло, текло.
И на кухне, ночью, звёзд рокотал прибой,
васильками чёрное небо цвело в окне,
а я боялся остаться наедине с собой,
и всё курил, тупо слушая новости о Чечне.