Она была похожа на
птенца нескладного:
чуть-чуть не доросла весна
до перекладины.
Так, полу-детство – полу-блажь…
Влюблённость девочки…
Наивный маленький коллаж
забавной мелочи…
Я без труда её читал.
Мне было весело
смотреть, как мечется мечта
по небу с песенкой,
и на рассвете находить
на подоконнике
её внимания следы –
охапки донника.
Всему свой срок, своя пора.
И всё кончается.
Прощание, никчёмность фраз,
её отчаянье,
усталый медленный ветряк
и сойка вздорная.
Писала бабка мне: «Твоя
ходила чёрная.
Боялись, тронется умом.
Водили к знахарке.
Сдался ж усатый старый сом
девчонке махонькой!
Ей нагадали в Рождество
старухи странника -
обычный бабий пустозвон,
а сердце ранили.
Вам, мужикам, всё трын-трава.
А ты б тихонечко
разок её поцеловал,
чтоб было вспомнить что…»