Прозрачные звуки клавира,
тихий голос пророка из открытых дверей,
дверей ниоткуда.
Ни сотворение мира,
ни битва троих жестяных королей,
ни тяжкая поступь верблюда
через игольное ухо –
ничто не наполнит сердечную рану,
ничто не наполнит…
Нетвердо и глухо
качаются звуки большого обмана,
и голос мой тонет.
Убогий рассвет,
глаза неохотно смотрящие в небо,
сквозь серые стены.
И черный корвет
виолончели, взывающей звуками в небыль,
как голос Сирены.
И кажется жизни
не может случиться после концерта,
после минора.
Лишь боль укоризны
скользнет из глазниц, как письмо из конверта,
как весточка… Скоро,
скоро совсем
подхваченный чудотворной струной,
не знающей время,
я стану ничем.
И словно косой дождь, пройду стороной
по шатким ступеням.