К этим прощальным прудам вернемся когда-нибудь
над запотевшими льдинами руки оттаивать.
Всех-то сокровищ: апрельское снежное крошево.
Кроме весны и Москвы – ничего хорошего.
Да вот еще эти крапленые лебеди
в трепетном, жалком любовном лепете.
Мир всё новее, а жизни по-прежнему кратки
и тяжелы мановенья бензиновой радуги.
Лебеди-лебеди,
верю, что вы вместе с инеем не истлеете.
Господи, сколько б рука Твоя ни отнимала,
не обеднеем. А сколько ни дай – всё мало.
Кто-то забыл на небесной пустой наковальне
шорох огня и прерывистое воркование.
С каждым порывом свободней и сокровенней
талой воды бессловесное приникновение.
В коконе купола, в капле, в надтреснутой колбе –
голые крылья тополя, листья голубя