ситуация повторилась до обморочной чёткости:
дождь, слёзы, аэропорт, потерянность, чокнутость,
нежелание разговаривать (с этим больней),
расстояние, выпивка (пей и не пей —
ты не утратишь солнечность
смытой истории).
ирония — хоть куда!
от этой лопасти я не сойду с ума,
из этой агонии выйду, слегка дрожа, —
без прежнего куража.
однако:
курага — на полдник,
вечером — вкусный сыр.
в исступлении сартр глотается —
эликсир
в бессонную длинную ночь.
правда:
я помню каждую родинку на тебе,
помню, как ты легонько касалась рук, передавая коньяк,
помню, как говорила сонно: «иди в постель!
я хочу с тобой спать..».
помню, как всё то смещалось, то жгло глаза.
эта картинка выгорела до тла,
но когда я ложусь в смятую льдом кровать,
как и раньше, я каждой клеткой хочу тебя