И тем, кто месяца не дожил,
И тем, кто пережил на месяц
Восьмидесятилетье,
светит
Один и тот же месяц.
Месяц
Декабрь с дубленной толстой кожей
Обезнадежил,
Обезножил.
Дай Боже,
Чтоб не в спину нож, а
Свечу в ладонь и крест на шею,
Что камня тяжелее. Шелест
Листвы на ветках, что опала
На небо серостью опала
Давным-давно. Должно быть, легче
В сто лет уйти, чем в двадцать. Вечность -
Такая малость!
Что ж устали
Иконы в церкви плакать миррой?
Нет, не слоны, не черепаха –
Одна лишь вера держит мир, где
Всё слишком смертно. Сжав от страха
Мечты в кулак, спешу согреться.
Деревенеют мысли, к сердцу
Прижавшись хворостом. Гори!
Проходит високосный год.
И боль пройдет.
И боль пройдет.
На раз,
и два,
и три...
Вечность черпала решетом
Воду из бассейна «Москва».
Злилась. Он сказал ей: «Давай
Вместо бассейна будет дом.
Дом для Бога и человека.
В точности тот, что был здесь вначале
Двадцатого века».
Печально
Вечность молчала. Почему?
Вот же, возвышается храм.
Свечи привыкают к рукам.
Люди рекой текут к нему
С Большекаменного моста.
И ни следа
Любопытства на лицах.
Люди, что вам ночью не спится?
Крестится земля на ветру,
Каплями дождевыми
Окропляет грудь
Тому, кто рядом с живыми
Тоже не может уснуть.
Всем не помочь. Но хоть кому-то. Напоследок.
И еще одному. И еще одному.
Так становятся святыми, не ведая,
За что и почему.