9 ноября – день рождения Велимира Хлебникова
Велимир Хлебников – легенда русской поэзии.
Но для большинства читателей это непонятный представитель и одновременно хрестоматийный вдохновитель модного в начале ХХ века литературного течения «футуризм». Наивный и трогательный провозвестник общечеловеческих идеалов в стремительно изменяющемся будущем. Один из авторов скандальной «Пощечины общественному вкусу». «Председатель земного шара». Блестящий неологист, обогативший современный русский язык десятками слов, например, таким расхожим сегодня, как «лётчик». Что больше? Пожалуй, – ничего. Хлебникова признавали самым выдающимся из поэтов А.Блок, С.Есенин, Н.Клюев, А.Белый, В.Иванов, Н.Осеев, В.Маяковский, Б.Пастернак… и его практически не найти на полках современных книжных магазинов. Жизнь и творчество Велимира Хлебникова пришлись на время Серебряного века русской поэзии, но, несмотря на это, а также на факт объективного превосходства необыкновенного – вряд ли земного – таланта, у поэзии Хлебникова никогда не было (и не могло быть), скажем, расцвета. Миновала его и посмертная любовь.
Очень непростой поэт, очень нестандартная, по мнению иных – не от мира сего – личность… Сложно понять человека, встреченного на перроне вокзала, который на вопрос «куда Вы, Виктор Владимирович?» отвечает – «весна…» Он во всём был такой – мог издать со своими соратниками книгу, переворачивающую все общественные устои, и забыть об этом. А мог сесть в поезд, купив билет до конечной станции, чтобы радоваться югу, который становится всё ближе и ближе, чтобы снова и снова шептать оторопелыми строчками о Ней – Её величестве Любви. За такую поездку у него могла набраться целая наволочка, набитая листками, исписанными мелким красивым почерком, которую он неизбежно терял в переходах вокзалов (или на перекрёстках сюжетных линий?). Он мог на домашнем литературном вечере читать свои стихи наизусть и, уже почти дойдя до развязки, махнуть на дрожащих от нетерпения слушателей рукой: «ну и дальше в том же духе…» – его уже значительно больше интересовал хозяйский котёнок, играющий с фантиком от конфеты.
Однажды он принёс в одну провинциальную типографию свою новую поэму о любви. Обрадованные нежданным заработком работники тут же кинулись её набирать, но вскоре были вынуждены отказаться. В типографских шрифтах не нашлось столько литер с буквой «л». Друг Хлебникова и его сподвижник в начале века – Владимир Маяковский был прав, когда писал, что Хлебников – поэт не для потребителя, а для производителя стихов. Творчество Хлебникова, поражая своей звонкостью, самобытностью, бесконечной полифонией, никогда не находило отклика в широких читательских массах, но каждый поэт всегда мог согреться в лучах его даровитости и испытать свой талант, пропустив его через призму хлебниковского.
Он никогда не жил в достатке, пролетарская революция поставила его на грань голода. Не принимавший любого насилия, за всю свою жизнь (несмотря на участие в Иранском походе в составе революционной армии) не обидевший и мухи, поэт был бесконечно инороден и абсолютно не вписывался в новую систему рабоче-крестьянского мироустройства. К счастью, у людей такого редкого сорта всегда остаётся последнее прибежище – небеса. В 1922 году Александр Блок писал наркому просвещения Луначарскому: «В моём доме, голодающий и бездомный, умирает от тяжелой болезни великий поэт – Велимир Хлебников…» Блок просил денег на цистостому. Самый просвещённый из советских министров ответил, что у пролетарской революции нет денег для поэта Хлебникова… Тот не дожил до своего 38-летия.
Ещё одно слово Творца смолкло. Ещё один великий сын России ушёл, улетел по ветру, как осенний кленовый лист. И только иногда на палой охряной листве некоторым удаётся различить непонятные строчки, написанные мелким красивым почерком с фантастическим количеством буквиц «л»…
Максим Разин