***
Не прощай нам, Господи, ничего!
И когда десятком на одного,
И когда один супротив толпы,
И когда кривые плодят слепых,
Обещая, будто начнет светать.
И когда распродана красота.
(А чего жалеть, все равно сгноят!)
Коль не оскудеет рука твоя,
Наши не отсохнут. Давай еще!
Убивали, грабили - нипочем!
Крашеными яйцами по зубам,
Да тремя перстами в коросту лба,
И пошло-поехало! Рви гармонь!
Ковыряла гвоздиком си-бемоль
Перепонки хилые детворе.
Занялась лампадою на воре
Царская корона. Пожар слегка
Тронул сивый валенок парика
Горечью легенды о целине.
И любовь скребла прошлогодний снег,
Вычисляя рта онемевший ноль.
Колосились мертвые за спиной.
Заварило солнышко иван-чай.
Ничего мне, Господи, не прощай!
Бархатный сезон.
Ну, что такое десять лет?
Заплесневел насущный хлеб,
Швыряет в мелочный озноб
Желаний липкое вино,
И гонят "по миру" долги.
Побед чужие сапоги
Внушают скаредную боль.
Манипулирует ковбой,
Все промотавший до "креста",
Ключом, повернутым "на старт",
Ломая руки "от греха".
И ночь, воспетая в стихах,
Канючит обморок взаймы.
Гроза двухкомнатной тюрьмы -
Дождя кислотного шансон,
И не закусишь огурцом
Отраву, дурь, чугунный бред,
Как тертый парень имярек
"Слепил горбатого", когда
Осталась вовсе ерунда:
Уговорить попутный "ЗиЛ"
И чемоданы загрузить.
(Шикарный был бы автостоп
На Запад или на Восток.)
А он, довольно странный тип,
Ушел, с собою прихватив
Всего лишь курево и шнапс,
Туда, где смерть моложе нас.
***
Впереди неубитый вечер.
Уйма времени - сколь ни трать.
Нарисованный человечек
Заперт в клетчатую тетрадь.
И казалась бы жизнь малиной,
Да не тает она во рту.
Коленкоровых равелинов
Одинокую глухоту
Не разрушить пустой мольбою
О достойной судьбе иных
И наличии мест в альбоме
Для картинок переводных.
Фотографий цветных до черта.
Восхитительны бог и царь.
На ослепшей доске почета
Не желавшему зависать,
По страницам воспоминаний
Мне топтать бы неровный шлях,
Измеряя диагонали,
И безумствовать на полях,
Рассыпая чернильный кашель,
Бесполезный наверняка.
Но дырявая промокашка
Осторожного языка
Сохраняет от мира в тайне,
(Будто вражеский партизан)
Что появится золотая
И раскрасит мои глаза.
Размышление на вольную тему
1
Замкнутый круг (лучше сказать кольцо,
помнится, флорентиец ад измерял в кругах):
мы им смотрели в рот, они нам плевали в лицо.
Кто на коленях ползал, кто на ногах
(но по колено в ...) все-таки устоял,
кто успевал нагуливать плотный жир
или накрылся. В общем - одна семья.
Нету меж нами чистеньких и чужих.
2
Где-то на юге асфальт заменяет лед.
Здесь тоже самое, если придет весна.
Город, всегда попадающий в переплет
жиденькой книги кухонного окна,
часто ныряет в полымя из огня,
в жар или в холод. (Водка сильней микстур.)
Климат, еще приемлемый для меня,
водит пилой перепадов температур
3
(словно бабенка злющая мужика
вдребезги пьяного) по скорлупе сердец,
по обеспеченной старости. Старикам,
отбарабанившим пару десятков здесь,
лучше уехать. Вологда, Кострома...
Пусть (а для рифмы правильнее: пущай)
тянет резину северная зима.
Вечность воочию. Не обронить: "Прощай"
4
серой краюхе берега, тайнам забортных вод,
снегу, который не переносит соль,
ветру, бьющему насмерть, не на живот,
реже в затылок, чаще всего в лицо.
Стереотипу, проклятому уже
и, вместе с тем, спасающему почти
от рассуждений, выводов. В неглиже
провинциальном, крашеной блонд. Учти:
5
вслух констатируя общеизвестный факт,
не опасаясь насмешек, хулы, пинка,
великодушия тех, кто произносит: "... fuc
you," - выделяя средний из кулака,
даже напротив, будучи только рад
скверному отзыву (или еще грубей)
более троевымученных ура,
знаю теперь, что слово не воробей,
6
и не летает, нечего тут ловить.
Осуществляя забытое свойство цен,
слово, на слух крылатое и на вид,
падать обязано. И, попадая в цель,
вызвать реакцию. (Кстати, поди пойми,
где в нашей памяти прочерк, а где курсив?)
если же вам не нравится, mon ami,
спорить не стану, тихо шепнув: "Merci."
7
Нравоучение в сторону. Сторона
дело, конечно, левое. Правота
необходимости в жертву принесена.
Фартук, перчатки, разделочный нож, алтарь,
плюс совершенно обыденный антураж.
Кафельный пол (опять же) подобен льду.
Мелкие льготы смело входящих в раж
с полоборота новеньких заведут.
8
И облепив трагедию чешуей
фарса, герои, всех посылая на ...,
мнут одичалую голову: "Ё-мое!"
Где им, болезным, в точности осознав
ужас победы, радостно колготеть
о впечатлениях. Боль не позволит лгать
битой собаке. Сидючи на хвосте,
прелое сено можно оберегать.
9
Определенно - я не вернусь домой.
Честно сказать, то и дело пуская в ход
стертые зубы слалома, по прямой
вновь начинать движение не легко.)
Бес хороводит в поле наверняка.
Выпала карта - лазать на пьедестал
и собирать свинцовые облака.
(Якобы нынче дорог цветной металл.)
***
Отпускные бесследно канули.
На полгода вперед - зима.
Я беседую с тараканами
Потому, что клопов нема.
Я и этих морил ответственно,
Но привыкли они, ей-ей.
Значит, школа у них советская,
Одинаковая с моей.
Как положено, неразлучны мы.
Утомилась ругать меня
Своевременными получками
Необласканная родня
За общение с паразитами.
Нет бы к ногтю пришельцев, хвать!
Доморощенным инквизиторам
Лишь бы гадостью поливать,
Отвергая досужий вымысел,
(Ты зазря на рожон не лезь)
Будто из дому сор не вынесен,
И собака зарыта здесь-
Абсолютная околесица.
Только крикнул бы кто: «Айда!»
Я бы в двери и вниз по лестнице,
И добром уже никогда
Восвояси почти безумные.
Где природа берёт своё.
Где торгует осипшим зуммером
Телефонное деловье,
Где повесить, кажись, болтался бы
В углекислых мечтах топор.
Фермопилы, жилье спартанское,
Неприступные до сих пор.
Недоразумение
Явно мечтая
дело найти внутри
собственной шляпы,
выю тянул я жадно.
Руки, перевернув
головной убор,
чуть впереди
несли его на ладонях;
зрению в помощь.
Или глаза устали,
и померещилось?
Либо прохожий встречный
сдуру решил, что
я и взаправду нищий,
пару монеток
жертвуя ради бога?
Только с тех пор,
милостыню учуяв,
трудно сдержаться,
следом не поспешив.
***
Плечи печали.
Нищая тень свободы.
Бальные танцы спившихся островов.
(Не исключая
даже фиктивно годных;
плюс инвалиды und ветераны В.О.в.).
Дутые лица.
Память "гусиной кожи".
Трупные пятна слишком нормальных глаз.
Бредит столица,
лепит совсем похожих,
в яму провинций сбрасывая балласт.
Сумерки речи.
Пытка колхозной брани.
Липкие междометья согласных рук.
Черная речка.
Кто там сегодня ранен?
Мало ли кто. Постойте, товарищ Брут,
будем знакомы!
Пасынки ноу-хау,
смрадные дети, влипшие в объектив.
Все по закону:
наш интернат Дахау
не оставляет сереньким перспектив,
кроме безносой.
Что им твоя Рассея?
Сбавь обороты, трепетный гражданин,
закономерно справивший новоселье,
местоблюститель
пестует иже с ним
странноголовых.
Джунгли цветных регалий
(бесса мемучо в задницу, голубки!)
Куча уловок,
ежели проморгали
очередную партию в поддавки.
Радость позора.
Трепетная осина
(пальма предательства), вешалку зачехли.
Галстук разорван.
Чем недоволен, псина?
Или совсем не дышится без петли?
Бойкая пресса.
Шкварки досужих фактов.
Грязная правда, найденная с трудом.
Верное средство
(в частности от инфаркта)
это свалить куда-нибудь за кордон.
Ваши манатки!
Драпайте на здоровье
(только черкните тамошний адресок).
Хлористый натрий
часто мешая с кровью
(как в заводской столовой томатный сок),
мы, остальные,
наглые сверхурочно,
ваньку валяли, скажет любой эксперт.
Да и поныне
сами себя морочим,
изобретая ржавый велосипед.
Из Пушкина (по воробьям)
1
Суконный космос мокрых дел,
преданья преданных напрасно...
Инстинкт навязчиво гундел
за жизнь, которая прекрасна
и не настолько коротка,
когда, познав судьбы стервозность,
(помилуй, боже, дурака!
и сократи опасный возраст!)
себя научишься беречь;
юлить, выплескивая локти
меж остальных; кривую речь
дрессировать в луженой глотке
(авось понадобится вдруг);
увы, механика простая:
соврать - недорого берут,
и, тем не менее, хватает
кишку набитой соблюсти
(мечта с рождения костистых)
и, в обескровленной горсти
до хруста корм подножный стиснув,
унять разборчивую злость.
Оно весьма, положим, кстати,
что ничего не началось,
что докладать о результате
кому б то ни было теперь
вдвойне смешно; еще важнее,
что я опять перетерпел,
считая нормой ахинею.
Смотри, звезда моя, смотри!
Гори со всеми потрохами!
Как те ночные фонари
в рабочий полдень полыхали,
кипи, затравленная ртуть!
Слеза зеркал неугасимых!
И пусть внештатные плетут
шустрей тачаночных "максимов",
телеграфируя восторг
национального единства,
мол, впереди всеобщий торт,
но даже серый "бородинский"
не достается задарма.
Короче, я, обычный русский,
схожу по-своему с ума,
без ваших правильных инструкций.
***
Граждане, рысью!
Похоть взнуздав корыстью!
Секс до упора!
Пятки сменив на шпоры!
Выйди, историк!
Свечку держать не стоит.
Нынче избыток
заживо позабытых.
Вот нищеброды
очень высокой пробы.
Этих задрали
волки лесной морали.
Знать у приматов,
даже совсем лохматых,
определенно -
шкуре не быть дубленой.
Деньги на бочку!
Я паренек рабочий,
где-то за тридцать
(можем договориться).
Лишь с похмелюги
не доставайте... Люди!
Кружечку пива!
Зелень - тоска - крапива
тоже наркотик.
Мой офицерский кортик -
в заднице шило.
Боже! Но как паршиво
тянется лямка.
Нет бы: с утра гулянка,
брезгуя ланчем,
в сетку пулять воланчик
с барышней томной...
Таинство бадминтона -
светская прелесть.
Ладно, мамзель, согрелись -
не согрешили.
Хочешь? Ключи в машине.
Ах сигарету?..
Если бы мне карету!
Не достучаться.
Шпарит по шпалам Чацкий.
Самое время
к дедушке на деревню.
Поиздержался...
Пленники дилижанса
вышибли "зайца",
чтобы родным казался
блеф зазеркалья.
Наперебой шакалят
звезды экрана.
Каждый имеет право
круглые сутки.
У посвященных в суки
брачные планы.
И под сироп рекламы
известь известий.
Ставшие грузом 200
не помешают
(благо страна большая)
стаям вороньим,
якобы посторонним,
после обеда
торжествовать победу.
Анкета
Итак, вполне разумный трус,
(когда бы не понты)
я волоку привычный груз
неловкой суеты,
1 едва оправданных затей,
глотая жалкий треп
провинциальных новостей,
известных наперед.
Итак, вполне порочный круг,
когда (послав семью)
запоем хлещет лучший друг,
и я не отстаю.
2 Наутро хочется скулить
и прятаться от всех,
но вскоре требуешь налить,
по новой окосев.
Итак, неужто поделом?
Особенно когда
промежду водкой и кайлом
расходуя года,
3 (кажись совсем не слабаки,
а не хватает сил)
и мрут, как мухи, мужики
на праведной Руси.
Итак, сомнительный успех,
когда бы не секрет:
я просто выучил припев
о пачке сигарет,
4 что есть в кармане у меня.
На радостях курнем!
Осталось раздобыть огня
и поиграть с огнем.
Итак, билет на самолет -
(когда б я только смог
вдруг обменять полярный лед
на теплое дерьмо
5 загранки, где живется всласть,
где был вчера в гостях...
На кой вообще она сдалась?)
фальшивка, рвань, пустяк.
Итак, насчет крутых персон.
Когда-то дохлый шкет,
я вышел ростом и лицом
(как в песенной строке),
6 но выше пробуя достать,
на задницу присел,
усвоив: выправка и стать
не главное совсем.
Итак (возможно я не прав),
когда бы мне и впрямь
иметь сговорчивее нрав
(но аз вельми упрям),
7 тогда чего бы не клевать
лежащее у ног
благословенного жлобства
колхозное зерно.
Итак (придется повторить),
когда начистоту -
не стыдно "кашу заварить";
и горечи во рту
8 с запасом на короткий век
(не все же колбасы).
Привет, империя, привет!
Я твой приблудный сын!
Узнать бы, кто отец родной?
Тебе самой уже
(один - трепач, другой больной)
не сосчитать мужей.
9 Змеится очереди хвост
в скрипучую кровать.
Мадам Тюссо, готовьте воск
фигуры отливать.
Итак, свободная любовь!
(Когда плевать на СПИД!)
Люби до скрежета зубов,
пока не завопит
10 на весь отдельный кабинет
случайная кума...
Да будет с нами интернет
и долгая зима.
Классическая механика.
Не проникая в истинные причины,
споров избегнув и оппонентов злющих…
Взлет - это средство разгладить земле морщины.
(Пусть виртуально, все же пространство сплющив
и воплотив иллюзию волшебства.
Впрочем, а что ещё более иллюзорно?)
От впечатлений кружится голова.
Только уже поэтому не зазорно
сделать внизу оставшихся мелюзгой,
то есть лишить размеров и очертаний.
Для таковых, естественно, ты изгой,
но приговор покуда содержат в тайне,
ибо сейчас горячку пороть не след.
Время, оно воистину справедливо.
Так ли, иначе, скольким за сотни лет
крылья нетерпеливые опалило
или вообще подрезало.Неспроста
(как говорится "ныне, вовек и присно")
дорого стоит чертова высота.
Вот почему, наверное, группа риска
численно ограничена. Рухнуть вниз
(если бы камнем! просто ошметком глины),
преподавая смирно лежащим ниц
краткий урок неведомой дисциплины,
мало кому охота. Рассудит бог
нас и решивших, будто сгореть красиво
лучше, чем фестивалить среди рабов
с детства знакомой (даже законной) силы.
***
Злая торговка судьба.
Разве она виновата,
если с утра предлагает
лишь залежалый товар?
Может быть, утро твое,
чуть заплутав по дороге,
спутало местное время,
вспыхнув в 17.00.
***
Сумерки. Самообман -
лучшее средство от скуки.
Призраки теплых компаний
падают в желтый кошмар.
Сердца изжеваный плод,
узник посуды стеклянной,
не украшает напитка
вялотекущей беды.
***
Стертые зубы домов.
Залежи вздорного быта.
Флора работает четко,
словно слепые часы.
Крик ниоткуда летит.
Коль голосить постоянно,
слух очень быстро привыкнет
это считать тишиной.
***
Эхо больших городов.
Жидкие локоны страсти
гордо цветут на асфальте
провинциальных дорог.
Впрочем, порок - не порок,
если не бедность, конечно.
Кто кроме нас согласится
столько терпеть задарма.
***
Сунешься - всюду аншлаг.
даже на кладбищах тесно;
лишь одиночества вдоволь,
и пустоты через край.
Плоский украденный мир.
В моде житейская мудрость.
У кутюрье на балансе
числится только успех.
***
Мертвая удаль попсы
стелется до горизонта
шустрой поземкой азарта
подле хозяйских сапог.
Нас ли безглазой гречанке
взвешивать в чашке аптечной?
Нас одноглазое лихо
тащит в обнимку с собой.