крик и шепот стремились к нулю в географии
затесали себя в расписанье пустых поездов
невиновный во всем был заведомо предан анафеме
и ушел с первым тостом и третьей вязанкою дров
оставалась ладонь вместе с пальцами как обвинитель
голосуй – говорили мне Вы – будет лучше для всех
но во мне погибал беспросветный никчемный любитель
что кусал губы в кровь прикрывая предательский смех
уходя – уходи только зрители все не пускали
вызывая на бис 01 и 02 и 03
а раскосый твой взгляд был исполнен суровой печали
он сверлил мне зрачки выпивая меня изнутри
и хотелось взорвать что-нибудь хоть бы бензоколонку
посмотреть на огонь – если нет никого на костре
а потом прикупить приручить ошарашку-болонку
и осеннюю тень в своей потом пропахшей чадре