Мой город, мой наследственный недуг,
Ты снова бредишь о зелёной двери
В ночной глумливый сад,
Где палевый редут сиреневый.
Но я в него, увы, уже не верю.
Теперь я прост, как этот карандаш,
Прописываю складки очертаний
Подъезда хмурого, скелеты серых зданий,
Сам становлюсь, как городской пейзаж,
Отрывок прозы в списке узнаваний.
Тут делать нечего, хоть галстука петлю –
На шею, чёрной цаплей, словно Чарли,
Походкой, тросточкой, прописывай свою,
В ковычках, в многоточиях...бумажным
Полётом бреющим, в том брошенном саду.
А этот сад, быть может, Эрмитаж,
Подкожной инфлюэнцией, заразной
Дремотой свёл с ума. Он пилотаж
Ночного саксофона, неотвязно
Звучит в ушах и вводит тени в раж.
Мой город-сон, мой вечный пилигримм,
Ты будешь странствовать, когда меня не станет,
Но может быть, в какой-то сизой рани,
Я всполохом, мгновением одним
Возникну сном в саду воспоминаний.