Умирала душа, словно снег на песке, покидая бессмертное тело.
Луч заката упавшей слезой на щеке, чёрным следом от белого мела.
Ну а тело, смеясь, нарушало запрет, так легко, что мне раньше мешало?
Было что-то в груди, а теперь его нет, ну и что, мне скучать не пристало.
Веселись пустота, разливайся рекой, бела света ведь края не видно.
К чёрту божий запрет и вселенский покой, за ушедшие годы обидно.
Слышишь горе земля, я топчу твою плоть, и она под моими ногами,
Я хочу, чтоб ты знала, что я твой Господь, и создал всё своими руками.
Тело долго глумилось над болью земной, и лишь небо негромко рыдало,
Слёзы лили на землю холодной стеной, исцеляя, всё что умирало.
Тело билось со смертью, рвало в клочья куски, пеня стонами мутную воду.
Но не властен над жизнью, попавший в тиски, променявший любовь на свободу.
Когда спала вода, отпуская грехи, солнце лаской его обогрело.
И любовь обернувшая душу в стихи, воскресила умершее тело.