Тётка осень ветрами мается аж до вмятины на кости.
Никого здесь не полагается передерживать и пасти.
Я считаю в уме до ста.
И программа моя проста:
я хожу по пустому городу и насвистываю фокстрот.
Разделили обиды поровну и ушли через чёрный ход...
Право слово, какой же бред.
Жить осталось десяток лет.
Феи злые. Духи парижские провоняли мой чёрный плащ.
А стихи... что стихи - не пишутся! Вот такая тупая блажь.
И под сердцем слезится брешь.
Так скучаю по нас - хоть режь.
Вот, виски заискрились проседью - честно, прямо в один момент!
Я бы в Битве коньки отбросила, но ни Жертв, ни Бойцов здесь нет.
И под горечь немых сонат
я привычно взлетаю над
серо-жёлтыми арко-шпилями, отражениями тепла.
Жизнь такая, ты знаешь, пыльная. Есть программа. Есть чёткий план.
Только помню: свистела плеть.
И хотелось поглубже в клеть.
К чёрту, боже, игру по правилам! Только помню: удар, ожог...
Два рояля в кусты поставила, посадила кота в мешок.
Мне на плечи - чужая шаль,
но тебе-то меня не жаль.
***
Легче было бы твёрдой, каменной, как мороженая треска...
Всё же плачу: "Не отпускай меня! Умоляю, не отпускай!"