Изнемогшей души во спасение,
потаенные боли леча,
потревожили утро весеннее
завитые рулады грача.
От январских снегов уцелевшие,
мы внимаем поющим грачам,
что, полвека тому улетевшие,
воротились к московским дворам.
Без их песен безумцами ставшие,
в немотою звенящие дни
птицам сразу нашлись подражавшие,
и на этом попались они.
На их судьбах печатей тиснение,
их бросало на те берега,
где поверивших в песни весенние
заметали немые снега...
... Мы иначе, как видно, устроены,
мы не вторим руладам грача,
на минувших обидах настоянные,
позабытые песни крича.
Мы – от бед января уцелевшие.
Каково одиноким грачам,
что, полвека тому улетевшие,
воротились к московским дворам...