Я курю одуванчики. Душное жаркое лето.
У меня в голове слишком много навязчивых слов –
Я гнала их наружу – я так становилась поэтом,
Запятнав своим почерком гладкость бумажных листов.
Так я помню о смерти – и каждым неловким движеньем,
Каждой месячной кровью – и вдохом – и криком: «Не смей!»
Я старею на вечность – и вновь возвращаюсь к рожденью,
Первым плачам младенцев и теплым рукам матерей,
И я снова ребенок, бегущий на поле, под светом
Первых страхов и боли, и детских нелепых тревог:
«Мам, я правда – умру?»
«Никогда. И не думай об этом»
И мне пачкает руки густой одуванчиков сок –
Горьковатый и белый, как будто излитое семя,
Этот вкус я узнаю – потом, первым сексом под утро,
Первой смятой постелью, и кровью – и даже на время
Первым стоном оргазма, и приторным запахом пудры
От моих первых женщин… Все это становится мной –
Молоко одуванчиков бродит по венам столетия:
Я лежу на асфальте под талой прозрачной водой
И мой мозг заливается черной и вязкой смолой
Послесмертия.