Долго. В холодном доме, словно в разбитом шаре,
сесть на чужой кровати в зелёном шарфе.
Можно смотреть в окно бы.
Этого слишком много.
Долго – такое слово, его повторяешь долго.
Тени. Как будто в небе прыгают белки, волки,
бегают скороходы
и теплоходы на воле плывут по водам.
Это скороговорка? Это скороговорка.
Только так и поймаешь невидимого неволка.
Тени – как будто в небе сходятся тропы, травы
или такие раны.
Чудь, звёздная широта, дикая и прямая.
Кто беззвучные эти стаи перелистает, допонимает
до Голубиной книги, до верной строчки,
до самой точки – и дальше глянет,
устанет, переустанет, а не вернётся.
Какая тень до родины дочитает, на небо переберётся?
Долго. В холодном свете сидеть на чужом пороге
по времени - на рассвете, у времени – на дороге,
не говорю – вдыхаю и выдыхаю,
не кто такая – куда, для чего такая.
Тьмы тем, снег в снег – аспирин и вата,
это твоя расплата, твоя зарплата,
глупая кочерыжка, бедная деревяшка,
это твоя награда – что ничего не страшно.
Горе меня не видит, город меня не помнит.
Тени. Как будто в небе много холодных комнат.
Вот она, лестница без перил.
Вот она, гостиница без гостей.
Вот они, пропавшие без вестей.
Мир погасил, имени не спросил –
вечный огонь горит.
Он не погас, он горит за нас.
Из нас. Из последних сил.