Твой простуженный город полощут вчерашние ливни,
Растворяя обрывки афиш неудачной премьеры,
Где осипшая прима, глотая для храбрости вермут,
Безнадежно фальшиво старалась казаться счастливой...
Где чудак режиссер, будто клоун, отставший от цирка,
Развлекался, играя сюжетами в поисках фарса.
Кульминация пьесы: на сцене разорванный парус,
А в партере забытая мной гардеробная бирка.
Ливни слепят и глушат, и город становится тесен.
И никак не понять в какофонии всхлипов и фальши:
То ли там, за углом, слышен гул похоронного марша,
То ли где-то внутри зреет музыка завтрашних песен...