Я б мог родиться тонким стебельком.
Я б мог родиться ярким мотыльком…
Да мало ль кем из фауны и флоры –
От мелкой тли до мощного кита –
Я бы резвился на земных просторах
По мановенью Божьего перста.
В бессчётном мельтешении молекул,
Где правит только Божье ремесло,
Мне повезло родиться человеком.
А, может быть, не сильно повезло.
А, может, Бог щедрее был всегда
К тому, кто начал в мотыльковом теле?
А, может, счастье – это в самом деле –
Легко прожить и сгинуть без следа?
Пусть эфимерно тельце мотылька,
Но в этой немудрёной головёнке
Зато и нет таких понятий тонких,
Как долг и честь,
Как зависть и тоска.
А боль потерь?
Ему и невдомёк
Взвалить её на собственные плечи.
И плакать от бессилья тоже нечем.
Поскольку слёз не знает мотылёк.
Но жизнь его без тайн и подоплек.
Он не нарушит Божьего завета.
И хоть живёт всего лишь только лето,
Но для него оно длинною в век..
И бремя старости он также не влачит.
И, если срок его порханья вышел,
Он пропадёт в зубах летучей мыши
Или сгорит на пламени свечи,
Так и не поняв, что произошло,
Не осознав трагедии крушенья,
И без попыток вымолить прощенье
За лично им содеянное зло.
Кого ж Господь везением обрёк?
Кто в жизнь счастливый вытянул билетик?
Я, человек,
Властитель на планете,
Или никчёмный мелкий мотылёк?
Я так бы и витийствовал в тиши,
В словах своих сумняшися ничтоже,
Покуда не узрел улыбку Божью
(И не очами, а сердечной дрожью
И зрительным рецептором души).
Господь не насмехался свысока.
Но в этом лёгком Божьем сожаленье
Я вдруг узрел, что я не пуп Вселенной,
Хоть и стою повыше мотылька.
И как бы тот пред мною не был слаб –
Я не шедевр в цепочке Божьих звеньев.
И что в работе Божьей по творенью
Я лишь звено,
Лишь пройденный этап.
И я тогда сумел осмыслить вдруг,
Сумел принять, пусть в горьком, но смиренье,
Что надо мною тоже есть ступени
С очередным твореньем Божьих рук.
И, значит, там,
Ни близок,
Ни далёк,
Невидимо,
Неслышно,
Невесомо
Живёт себе могучий суперхомо,
Для коего я только мотылёк.
И, может быть, вот именно сейчас
С натугой морща лоб свой превысокий,
Он тоже лезет в дебри философий:
Кому из нас Господь дал лучший шанс.
Но даже если всё совсем не так,
Я точно знаю:
В мире этом тесном
Любая тварь своё имеет место,
И человек,
И дождевой червяк.
И с этих пор я, честно говоря,
В каком бы не был настроенье тяжком,
Не загублю за просто так букашку,
Не наступлю бездумно на червя.
Не то, что верю в правый Божий суд,
А просто тщу себя надеждой глупой:
И на меня бездумно не наступят,
И просто так из жизни не сотрут.