После четвертой рюмки становишься ближе к лету,
Не в плане нерукотворном, а в плане рукой подать,
И вот ты стучишься в небо, но там не спешат с ответом
(Похоже – опять не ждали) и шепчешь про чью-то мать.
После четвертой рюмки становится лучше зренье,
И видишь не грудь четвертой, а видишь все груди враз;
Что создает проблемы, сознанье вводя в сомненье
Обилием вариантов и замыканьем фаз.
После четвертой рюмки становишься мозгом мира,
Становишься сердцем мира, а также его пупцом;
Провидцем и очевидцем, творя из себя кумира,
Становишься эрудитом (и только чуть-чуть – глупцом).
После четвертой рюмки становится мелким кризис,
Становится добрым Путин (не Путин - а дед Мороз);
И даже о «светлом завтра» вполне беспробудный тезис
Становится актуальным , израильский как вопрос.
После четвертой рюмки становится по колено,
Или еще по что-то, привычное как сервант;
И счастье - вполне возможно, и даже - в Родных Пределах
…В пределах тридцатой рюмки, бесспорное как сержант