девочка умоляющим голосом просила меня написать
неважно о чём но только напиши
не молчи срываясь на плачь говорила она
...не могу отвечала я после затяжной паузы
я не хочу писать слышишь. я не люблю писать
мне нужна свобода от прошлого пусть она будет иная
бездарная но свобода
но она просила повторяя вновь и вновь
может мне пригрезилось
вокруг ни души и телефон смолк давно но голос
голос завис и ноет и ноет одну и ту же просьбу
я передвигаюсь по комнате не находя себе место
от окна до окна - из угла в угол зажав уши
плача и повторяя нет ...нет
я не напишу ни слова я не напишу
и все же ближе к ночи подхожу к печатной машинке
чтобы исполнить просьбу девочки
всматриваюсь в чистый лист и вижу этот безумный текст
из набора обрывистых несвязных фраз;
корчащийся от боли подросток вырвал из груди сердце
и швырнул его на грязный мартовский снег
прохожие небрежно перешагивали через чужую плоть
но наступивший вечер потерял краски дня
и красное превратилось в чёрное,
незрячая толпа равнодушно прошлась каблуком
по обесточенному сердцу - это сердце принадлежало мне
Сволочь!
когда он говорит со мной через мембрану
из трубки выкатываются огромные голубые глаза
которые не моргая смотрят на меня и испускают слезу
пачкая кровью мою любимую блузку
я немедля бегу её застирывать
брезгливо смахивая с себя эту мерзость
пятна крови хорошо отстирываются сразу,
нужно только включит холодную воду и взять
первое попавшееся мыло, чтобы успеть..
чтобы успеть завтра встретить его звонок в той же блузе
в чистой и любимой
я сяду подле стола и буду ждать столько сколько нужно
не шевелясь я буду смотреть на кусок белого пластика
в которое заключено переговорное устройство
в виде ненавистного скопища спаянных паучих лапок
и нестерпимо глухих голосов
он опять будет судорожно глотать слова
торопиться и ненавидеть меня а я буду всё это чувствовать
и исступлённо верить что он любит
потому что я - это та дура в белой накрахмаленной блузке
на которой остались разводы от застиранной крови
вытекшей из его глаз
всё стихло. звонок, - это он
протягиваю руку к изогнутой полумесяцем трубке.. алло..
что он говорит, - не знаю но кровь опять кровь
но уже из моих глаз
я бросаю эту скользкую дрянь с его голосом внутри и
хватаюсь ладонями за глаза, боль.. я ничего не вижу
темно
мне нравится эта темнота
я больше никогда его не увижу я счастлива
он отрёкся -
ему не нужна слепая дура в белой кружевной кофточке
с не отстиранными пятнами от крови
он снова пробует дозвониться..
медленно пробираюсь на звук настырный и гудящий как труба
он выводит меня из себя
я хватаюсь за кусок пластмассы и ору что уже ночь
утро или иные не подходящие часы суток
он рыдает о чём-то просит
по-моему он просил написать (не так - написать просила девочка)
он просил у меня сердце но его у меня нет
его вынул подросток когда корчился от боли
что он хочет, что ему нужно? мои глаза? но их тоже нет
неожиданно его губы вышли за рамки времени и мембраны
и он зубами въелся в душу он рвал её на части
от боли я упала и потеряла сознание
дальше я уже ничего почти не помню ...помню только
что он был в чёрном пальто и у него было серое лицо
и страх первобытный страх не покидал меня при виде этого
человека
я знала, что нельзя говорить с ним
...но белая блузка всегда была готова к вечеру
и телефон гудел закипая как вода
и эти голубые глаза окружённые стареющей змеиной кожей
истекали на мою любимую блузку кровью
я никогда не любила его, но
он звонил чтобы отречься во второй раз.
он всё ещё стоит на углу жизни всё так же серо его лицо
закутанный в длинные полы чёрного пальто он выжидает
когда я расстегну удушливый ворот бордовой от крови блузы
чтобы вцепившись за горло короткими жабьими пальцами
отречься от меня в третий раз.
--