Из Кёльна в Леверкузен к фрау Кох
Мы едем в новом S-Bahn'е на Пасху,
Конец апреля. Воскресенье. Бог –
Всё с нами, как в хорошей детской сказке.
Сияет солнце. Люди как в кино,
В вагоне запах бюргерского блеска,
Все смотрят с умилением в окно,
Раздвинув золотые занавески.
И в отраженье сотни ярких солнц,
Торцы домов, столбы, решетки, трубы,
А это что? Постойте – хакенкройц,
Которым так гордился Шикльгрубер!
Иначе – свастика. Графитом по стене,
Размерами в огромную рекламу,
О Боже, здесь нацизм еще в цене?
Или воронка времени под нами...
Стоп-кадр. Дубль два – на сотню лет назад,
Мы снова по дороге в Леверкузен,
Сияет солнце, шпалы тарахтят,
Клубится пар, гуляют важно гуси.
Вальдштейнии, собрав весь желтый цвет
Струятся вдоль, как медленные реки,
И контролер не требует билет
По праву девятнадцатого века.
Мужчины в элегантных котелках,
Разнеженно-скучающие дамы
С биноклями, с вуалью на глазах,
Любуются раздольем панорамы.
– Вы видите на доме крест-паук?
– Ви, битте? – Этот, на стене графитом.
– Ах, символ солнца? Да, как есть, мой друг!
Вы знаете, я увлечен санскритом.
– Смотрите, как приковывает взгляд!
Смотрите же, мистическая сила –
Какой полет лучей, какой заряд,
Как будто дом со свастикой – светило!
И в подтвержденье паровоз быстрей
Пополз вперед, ускорив продвиженье
В двадцатый век, в болезненность идей
И в перевернутость амбиций и значений...
– Не правда ли, печально, фрау Кох,
Что вы, арийцы, так неугомонны?
– Христос воскрес! И свастики дорог
Отныне – это символ побежденных.
(Из книги "Свет" - цикл
"Свет странствий")