Действующие лица
Василько Ростиславич – князь Требовльский.
Жена Василько - княгиня Требовльская.
Владимир Мономах – князь Переяславский.
Святополк – князь Киевский.
Дочь Святополка
Давид – князь Владимиро-Волынский.
Володарь – князь Перемышльский, брат Василько.
Мать Давида
Отрок – слуга Василько.
Дмитр – конюх Давида.
Слепой гусляр
Действие происходит в 1097 году.
Прощание Василько с Женой
Слепой Гусляр:
Там, где ветер стонет над курганами,
Где восходит солнце сквозь туман,
Степь лежит, истерзанная ранами,
И никто не сосчитал тех ран!
Бились тут и конные, и пешие,
Больше смерти отступить боясь,
Здешние боролись и нездешние,
За свободу кто, а кто за власть.
Русские князья – младые соколы –
Рубежи хранят здесь с давних пор:
Половцы кружат вокруг да около,
Норовя решить оружьем спор.
А за степью, бьётся сердце русичей –
Златозвонный стольный Киев град,
Потому и не стихает звон мечей –
Русь от века воины хранят.
Вдруг беда, как гром средь неба ясного:
Князь на князя двинулся войной,
От степи ли ждать теперь опасности,
Если враг отныне – брат родной.
Рюрика великого наследники
Делят землю дедов и отцов,
Видно, времена пришли последние…
Кто смирит строптивых гордецов?
Хор девушек:
Зачем солнце рано встало? На дворе густой туман!
Ретивое задрожало: сердце чувствует обман.
Уезжал дружок, прощались, в речке плакала вода,
Мы не знали, что, прощаясь, расстаёмся навсегда!
Солнце встанет, снег растает, травой поле порастёт.
Никто травушку не скосит, муравую не пожнёт!..
Зачем солнце рано встало? На дворе густой туман!
Ретивое задрожало: сердце чувствует обман…
Василько:
Ну что, Жена, пора настала
Сбираться в путь. Прощаться – в губы!
Что улыбаться перестала?
Жена:
Опять ты уезжаешь, любый?
На брань? На пир? К врагу ли к брату?
Звон слышу грозного булата…
Василько:
Не плачь, Жена, не биться будем
С врагами мы за Русь Святую –
С князьями в славный город Любеч
Съезжаемся на мировую!
Жена:
Те пострашней поганых будут!
Василько:
Довольно мы друг друга губим!
Доколе лаяться без толку,
Деля холмы, леса да пашни?
Не то мы псы, не то мы волки
Но не Руси единой стражи!
Жена:
Мужи уходят, жёны плачут…
Василько:
То Вышних выбор. Как иначе?
Ты не печалься раньше срока,
Не дай вселиться в сердце страху,
То будет лёгкая дорога –
Пришло письмо от Мономаха.
Что пишет он, послушай, лада.
Жена:
Внимаю, Княже.
Василько:
Так и надо!
«Многострадальная судьбина
Мне вновь явила лик свой страшный –
Похоронил я даве сына –
В бою пал Изяслав отважный.
Он жертва распри бессердечной,
Где брат на брата шёл в гордыне.
То крест Руси, позор наш вечный,
Хлеб горький, что едим доныне.
Но смертны мы, я вдруг помыслил,
Что будет завтра, и не знаем,
За что кладём мы наши жизни
И душ нетленный свет пятнаем?
И я решил забыть о мести:
С виновных виры брать не стану,
Зову вас в Любеч, чтобы вместе,
Лечить Руси несчастной раны».
Жена:
Владимир прав. Но всё без толка.
Ведь это дело Святополка.
Он старший в Рюриковом роде,
А речь о мире не заводит!
Василько:
Чудно Владимира решенье:
Не мстить убийцам Изяслава,
Он князь и воин, а прощенье…
Прощенье – это участь слабых!
Жена:
Ну что ж… Храни тебя Всевышний!
Я для тебя рубашку вышью,
Вернись, мой сокол, ясны очи…
Василько:
Молись и жди и дни, и ночи.
Жена:
Не впервой уезжает милый,
А в душе – шёпоток тревожный –
Голосить над его могилой
Мне придётся… Да разве можно
Верить в это хоть миг единый!
Но погибель уста вкусили,
На сорочке – клубок змеиный
Вместо Вышней небесной силы.
От беды откреститься сложно!
Целовать неживые губы
Мне придётся… Да разве можно
Думать, что не вернётся любый!
Грозовые грядут зарницы
Полыхать над кровавым пиром!
Ослепите глаза убийце,
Коли нож занесет над милым!
Боже, Боже, меня не слушай!
Стыдно верить в навет лукавый.
Слабы наши людские души,
Сбереги нас, Творец Преславный!
Съезд в Любече
Мономах:
О, храбрые сородичи мои,
Ты, Святополк, князь Киева великий,
Давид, ведущий славные бои,
И Володарь, воитель грозноликий,
И Василько, наш самый младший брат,
Не ведавший доселе пораженья,
Приехали вы все в мой отчий град,
Чтоб заключить о мире соглашенье.
Держать мы станем отчину свою,
И в том я первый всем вам крест целую,
И коль придётся встретиться в бою,
То только вместе всем за Русь Святую!
Хор витязей:
Коль нам придётся встретиться в бою,
То только вместе всем за Русь Святую!
Мономах:
Земля обильна, а порядка нет,
Ей первые враги мы сами, братья!
Кровав давно от наших ссор рассвет,
И шлёт со всех сторон нам люд проклятья.
Своё по праву каждый получил,
Никто друг друга попрекнуть не может.
Чего ж вы ждёте? Иль не стало сил?
Иль общая беда вас не тревожит?
Возьмите копья острые скорей,
Колчаны ваши и щиты багряны
И отомстите воронью степей
За землю дедов, за отчизны раны!
Хор витязей:
И отомстим мы воронью степей
За землю дедов, за отчизны раны!
Давид:
Э, нет! Мириться рановато!
За мир всегда цена большая!
Ты, видно, мудростью богатый,
Раз давний спор за нас решаешь!
Пусть станет отчина залогом –
Отдашь мне Любеч, я поверю,
Что честно клялся ты пред Богом,
Вступая в новой жизни двери.
Василько:
В своём уме ты, князь Волыни?
Сколь не берёшь, всё больше хочешь!
Без страха требуешь святыню!
Давид:
Ты за других чего хлопочешь?
За свой бы град держался крепче,
Требовль-то был моим от века…
Володарь:
Гляжу, ты новых смут предтеча!
Мономах:
Неужто, снова крови реки!?
Василько:
Требовль – мой дом! Наследство сыну,
Мне мой отец его оставил!
Куда идти мне?
Давид:
На чужбину!
«Мой дом!» Изрядно позабавил!
Володарь:
Пусть вас великий князь рассудит,
Ему должны вы подчиниться!
Святополк:
Творцу лишь ведомо, что будет,
На всём лежит его десница…
А я советчик никудышный,
Не стану лезть я в вашу свару,
Греха какого бы не вышло!
Володарь:
Да ты не князь! Ты божья кара!
Льстецам внимать на троне сидя –
Вот всё, что ты способен делать?!
Несчастий никаких не видя
Чуть дальше своего удела!
Ошибка, что средь нас ты главный,
И Киев град – твоя обитель,
Глава всем нам – Владимир славный,
Руси надёжный охранитель.
Давид:
Великий князь, ты это слышал?
Вот кто источник общей розни –
Князь Володарь из Перемышля,
Он строит с младшим братом козни…
Володарь:
Умолкни, пёс!
Василько:
Да как ты смеешь!
Мономах:
Опять вражда шипит змеёю!
Володарь:
Жди бури ты, раз ветер сеешь!
Святополк:
Когда вернусь домой, к покою?
Давид:
Жжёт, Ростиславичи, вас правда?
Василько:
Не ты ль искал чужих уделов?
Мономах:
Нам будет лучшею наградой,
Свершённое благое дело –
Мы съехались сюда мириться,
Помиримся сию минуту!
Пусть долгожданное свершится:
Придёт конец злосчастным смутам!
Хор витязей и все князья:
Отныне кто из нас пойдёт войной,
Кто против братьев выступить посмеет,
Тот станет нам не родич, а изгой,
Нигде приюта не найти злодею.
Прими, Господь Всеблагий, наш обет,
Перед крестом Твоим его приносим!
Хранить мы станем Родину от бед,
Кто против нас, с того все вместе спросим!
Хор витязей:
Хранить мы станем Родину от бед,
Кто против нас, с того все вместе спросим!
Мономах:
Коль будем клятву данную держать,
То Русь восславит нас в своих молитвах,
Вновь соберём мы доблестную рать
И выйдем против половцев на битву.
Возьмите копья острые скорей,
Колчаны ваши и щиты багряны
И отомстите воронью степей
За землю дедов, за отчизны раны!
Хор витязей:
И отомстим мы воронью степей
За землю дедов, за отчизны раны!
Василько по дороге домой (в Выдубицком монастыре)
Голос:
Свете Тихий, святыя славы безсмертнаго Отца небеснаго, Святаго, Блаженнаго, Иисусе Христе, пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святаго Духа, Бога, Достоин еси во вся времена пет быти гласы преподобными, Сыне Божий, живот даяй, темже мир Тя славит.
Василько:
Тихий свет вечерний воссиял,
Благовест к молитве призывает…
Только здесь я сердцем осознал,
Что в миру покоя не бывает.
За войною новая война –
Так судьба моя распорядилась,
Счастье в том, что ждёт меня Жена,
И дождётся, что бы ни случилось.
Как и я, она стоит сейчас
На коленях перед образами
Молится, не поднимая глаз,
Плачет незаметными слезами.
Приснодево, береги её –
Тонкий лучик солнечного света…
Как же мне её недостаёт!
Ей одной душа моя согрета…
Голос Жены:
Тихий свет едва уже горит,
Благовест умолк, округа дремлет …
Любый мой, я чувствую, не спит,
То ль в заботах он, то ль Богу внемлет…
Для мужей дела всегда важны:
Воздвигать им крепости и храмы,
По заветам русской старины
Княжий суд вершить, благой и правый,
Умножать учёность на Руси,
Да беречь от половцев границы…
Я за жён Творца хочу просить:
Дай нам рядом быть, коль им не спиться.
Дай усталость лаской отвести,
Взглядом нежным возвратить им силы…
Если б груз тревог могла нести
За двоих… Несла б сама, мой милый.
Василько:
О чём, ты плачешь, Отрок?
Отрок:
О тебе!
Мне сон дурной приснился нынче, Княже!
Я видел, как в безжалостной борьбе
Два ворона сошлись, и сокол там же.
И бился насмерть сокол в небесах
С отродьем чёрным, что дерутся стаей,
Но выклевали вороны глаза
Несчастной птице, от борьбы усталой.
В крови он падал наземь. Я рыдал,
Своё бессилье яро ненавидя.
И тут я глас нездешний услыхал
И ниц упал, не смея чуда видеть.
Со мной заговорил святой Борис,
Князь–мученик, невинно убиенный.
Печально молвил он: «Года прошли,
А люд, как встарь, корыстный и презренный!
Братоубийству, знаю, снова быть,
Нет веры даже клятвам, данным Богу!
Убийц теперь уж не остановить,
Пусть князь твой собирается в дорогу,
Которой я прошёл когда-то сам,
Ведь старший брат пронзил мечом мне сердце!»…
И тут проснулся я, открыл глаза,
К огню припал, а не могу согреться:
Внутри меня от княжьих слов мороз,
Ведь лгать не мог мне мученик безгрешный!
И я, сдержать не в силах своих слёз,
К тебе пришёл…
Василько:
Мой Отрок безутешный!
Ты верен мне, я это знал давно,
Но только ты тревожишься напрасно:
Не может брат убить меня родной,
Твой сон пустой, я это вижу ясно.
А Глебу и Борису ты пойди
Поставь свечу и вознеси моленье,
И спать ступай. Что будет впереди
Не знаем мы. То было не знаменье.
Голос:
Хвали, душа моя, Господа!
Буду восхвалять Господа, доколе жив.
Буду петь Богу моему, доколе есмь.
Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения. Блажен тот, кому помощник Бог…
Господь разрешает узников,
Господь отверзает очи слепым,
Господь любит праведных…
Хвали, душа моя, Господа! Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!
Василько:
День и ночь за окном в вечной битве сошлись,
Краткий миг, и победа за тьмой.
Так и в сердце моём мрак со светом сплелись,
Не пойму, что случилось со мной.
Мир был прост до сих пор: вот вражда, вот любовь,
Вероломства я в нём не искал.
Для чего становиться заложником снов?
Видеть в каждой улыбке оскал?
Но ведь я не дитя, зло я знаю в лицо,
И неверьем в него не спастись –
Может брат оказаться лгуном, подлецом,
Такова наша грешная жизнь.
Лучше многих про то знал несчастный Борис,
Смерть принявший от братской руки.
И не вздыбилась твердь, не обрушилась высь,
Вспять не ринулись воды реки,
Когда молча упал он в пушистый ковыль,
Не пытаясь уйти от меча…
Как же мне осознать эту страшную быль –
Он простил своего палача!
Учит жизнь: нужно мстить за пролитую кровь
И обидчикам зла не прощать.
Шепчет сердце, что истинна только любовь,
Та, что людям Христос завещал.
Принял вдруг я на плечи неведомый груз,
Растерял долгожданный покой,
К правде вышней я духом усталым стремлюсь…
Только больше стремлюсь я домой!