Молчунья

Молчунья

Так много зла, так мало Света…
Мы все грешим, живем во лжи…
Фантазия, страдания Поэтов –
Лучи – Пути в ИНУЮ ЖИЗНЬ…

Десять лет топчу я тропы
На земле тайги Саянской.
Нет семьи и нет приюта –
Все ищу Свою Вершину
И коня Мечты – Пегаса…
Вот однажды вдруг запнулся,
Вдрызг уставший, за строенья
Небольшенького поселка,
Где жильцов совсем немного
И живут они утишно
По законам древней веры
Своих пращуров кержацких.
Приютила баба Вера –
Очень добрая старушка.
И в ее уютной келье
Я читал, писал... И слушал
Сказки-были доброй феи,
Удил рыбу в речке горной,
Наслаждался тишиною…
А старушка мне однажды,
Как-то мельком, мимоходом:
«В трех часах ходьбы неспешной
Одиночкой нелюдимой
Обитает в избушшонке
Городских кровей Молчунья –
Меж собой ее так кличем…»
Я подумал: очень странно –
«Одиночкой…», «в избушшонке…»
Дева? Женщина? Старушка?
Что заставило укрыться
В этой дикой глухомани?
Зуд вопросов, но сдержался.
Любопытство, торопливость
Здесь, в поселке, осуждались.
Я смолчал. Ведь баба Вера –
Мудрый тактик и психолог,
Кинув лакомство наживки,
Будет ждать моей поклёвки,
Но не с жадностью глупышной…
Один час и три минуты
Показались годом долгим.
Баба Вера колдовала
Над вареньем из черники.
Я – о том, о сём и робко:
– И какой же это веры
Нелюдимая Молчунья?
– Сынок, она – не нашей веры.
Какой? Не ведает никто.
Ее питанье – солнце, небо,
В морозы ходит без пальто…
Мы к ней – и так и эдак.
Она – с улыбкою молчит.
Был слух: большое горе, беды
Ей довелось в миру изведать.
В тайге – чтоб душу подлечить…
Вот ты, я вижу: грамотейный
И что-то пишешь, и читашь,
И без обузы, не семейный.
Не куришь и не выпивашь.
Вот и спроведал бы Молчунью,
В делах мужицких ей помог.
Узнал бы, что это за чудо:
Не исть, не пить… Она, как Бог?
Как в добротном детективе,
Закрутила баба Вера
Неожиданно интригу
И лишила мою душу
Обретенного покоя.
Расспросил свою хозяйку
Как найти в тайге избушку
И однажды, на рассвете,
На тропу разведки вышел…
День, зевая свет-туманом,
Флегматично просыпался.
Гнус в атаку за атакой –
На мое лицо и руки…
Птицы песнь любви с восторгом
Воспевали Дню и Солнцу,
И тайге – Родному дому!
Белка в кроне кедра танец
Исполняла грациозно,
Словно прима-балерина.
Бурундук-завистник, кроха,
Неумеха прыгать ловко,
Освистать пытался нагло
Танец дивной балерины.
Но все птахи и вороны,
Все деревья и травинки
Дружно хлопали в ладоши
И дарили: «Бра-во-о, бра-а-во!»
О, таежное семейство!
Здесь свои законы жизни.
Рыси, волки и медведи,
Когда голодны – жестоки.
Вот с моей тропою рядом
Жил недавно муравейник,
Но медведь – гурман азартный,
Разорвал его на части,
Чтобы слопать сердцевину –
Племя нового приплода,
Муравьиного семейства…

Встреча первая

Стоп! Под кедром богатырским
У ручья, в тени, в прохладе,
Обозначилась избушка.
Что со мной – ногой не двинуть?
Руки – тоже, словно вата.
Рот открыть, спросить хозяйку –
Не могу, нет сил, зеваю…
Вдруг открылась дверь, в проёме,
В голубом прозрачном платье –
Дива с белой головою…
На лице изящной формы
Угли черные горели,
Облучая странным светом
Необычного сиянья…
Под туникою просвечной
Две жар-птицы встрепенулись,
Словно вылететь хотели
И соски, как клювы, жарко,
Прожигали клетку ткани…
На какое-то мгновенье
Глаз мистических сиянье
Обожгло румянцем щеки,
Губы вспухли всплеском страсти.
Дива вздрогнула всем телом
И волною голубою
Платье выдало волненье…
Генным голосом Природы
Плоть живая в Ней вскричала!
Но вдруг воли жесткой хмурью
Погасила страсть Молчунья.
Волноваться продолжали
Только чуткие жар-птицы…
Вот какая ты, Молчунья!
Не случайно баба Вера
Мне дорогу рисовала
И двумя перстами в спину
Мой поход перекрестила…
Прожигая, как рентгеном,
Пять минут и три секунды,
Изучала Душу Дива
А потом певучим ритмом
С затаенною улыбкой,
Снисходительно, наставно
Она молвила беззвучно:
– Асфальтный, дерзкий человек,
Чужой тропой ходить опасно:
В тайге – суровый этикет,
Здесь горожане быстро гаснут…
Ты возжелал меня узреть,
Но я – не экспонат музейный.
Со мной непросто говорить –
Я женщина, но в чем-то иноземна…
Когда вступил ты на тропу,
Я память, словно файл, открыла
И вижу весь, Максим, твой путь,
И в космос взлет мечты на крыльях…
Прошу тебя: запомни, знай!
Ко мне тропа – лишь часть дороги…
Вершина есть: ищи, страдай,
Но путь к Ней знают только Боги…
Четко смысл воспринимая,
Молча, слушал речь немую,
Завороженный сияньем
Глаз, рифмующих напевы…
Трепет губ в полуулыбке
Помогал внимать напевам.
Руки тоже танцем нежным,
Словно волны, доносили
Телепатию Молчуньи.
Я по-прежнему прикован
Был к земле магнитом странным.
Губы тоже – в заморозке
И открыть их невозможно,
Но Она читала мысли
И общаться продолжала,
Я спросил ее – подумал:
– Кто Вы, Женщина, скажите?!
Жрица Космоса, колдунья,
Ангел Божий, привиденье?
Как, сюда, в тайгу, попали,
Как Вас звать, откуда родом?
Улыбнулась чуть светлее
Черноокая Молчунья,
Обнажив ромашки-зубы.
Вновь – ответ телепатичный:
– Как много сразу хочешь знать.
Но я, Максим, тебе отвечу:
В тайге хочу себя познать
И мне Саяны душу лечат…
Я не колдунья и не лгу.
Сюда – через Тибет дорога.
Москвичка я. Здесь – больше года.
Прости, подробней – не могу…
Твоя Вершина впереди…
Прощай, ищи, не сдайся лени!
И обязательно найди!
Чтоб вырваться из быта-плена…
– Не гоните!
Не обижу!
Назовите свое имя
И скажите на прощанье:
Почему здесь, в заточенье?
– Осталось имя там, в Москве,
Забыть Москву хочу я…
Угодно было местной молве
Дать новое имя – Молчунья.
Саяны дарят чистоту…
Здесь медитации успешней.
Здесь тишину и красоту
Хранит наместник Бога – Леший…
Сюда шлет Бог наш – Световит,
Энергию особенных вибраций.
Он сам здесь иногда гостит…
Не опасаясь провокаций…
– Телепатией, гипнозом
Где и как Вы овладели?
– Тибет – Учитель главный мой,
Огромный труд и Свет-Наставник…
Теперь не страшно жить одной:
Любое зло стоять заставлю…
О большем не пытай: табу…
Должна у нас еще быть встреча…
Возможно, дверь в мою судьбу
Тогда откроют звезды-свечи…
Вдруг язык мне стал послушен.
Ноги сами развернулись
Я посмел шепнуть: «Спасибо»
И в поселок возвратился…

Встреча вторая

Целый месяц – перевалы,
Речки, горы и распадки.
Мысли – лазером и в Космос…
Продолжал искать Вершину…
Кто-то мне мешал подняться
По тропинке-невидимке.
И Пегас кружил, как дикий,
Не хотел он спину-волю
Подставлять моим мечтаньям
И нести к Вершине Света…
Но однажды, полусонным,
Я увидел лик Молчуньи.
В голубом прозрачном платье,
В позе лотоса недвижной
Медитировала тихо…
Понял я: Она поможет
Мне поймать коня-Пегаса,
Чтобы с ним взлететь к Вершине…
Ведь не зря же в своих грёзах
Вновь Ее увидел зримо
И слова Ее о встрече
Промелькнули в подсознанье…
Сбор – недолгий, путь – известный.
Три часа и три секунды
На крылах Надежды-Веры
Я летел через распадки,
Горы, речки, буреломы,
Без присяда на валежник.
Только раз припал к водице
Остудить шальное сердце…
Вот и речка, кедр, избушка.
Жду, когда язык снемеет
И в дверном распахе темном
Голубым свеченьем вспыхнет
Силуэт московской Дивы…
Но язык – кинжал опасный,
В ножнах рта живым болтался
И желал букет нарезать
Слов приятных для Молчуньи.
Ноги, руки – все послушно.
Почему не остановит?
Что случилось: не выходит?
Осмотрел вокруг и вижу:
На пригорке – камень-глыба
И на нем – совсем нагая
В позе «лотоса» велично
Восседала моя Дива
С диадемою-короной
На главе туманно-белой.
В диадеме камни рдели
Алым всплеском молний ярких,
Принимая биотоки
Световитовых вибраций.
Может сами слали в Космос
Мне неведомые шифры…
А возможно это было…
Но зачем гадать, не зная,
Сути связи Дивы с Небом?!
Семь минут и три секунды
Я стоял не шелохнувшись.
Вдруг погас огонь в каменьях,
Встрепенулось тело Дивы
От лучей Отца-Ярилы,
Золотистых бликов пляска
Стала зримей и ритмичней.
Две жар-птицы – чудо Божье!
Поднимались, поднимая
Эту жрицу женской касты
Для полета-наслажденья…
А Молчунья, не смущаясь,
Наготы – красы священной,
Подала свой телеголос:
– Тебя ждала. С прилетом, здравствуй!
Пройди в избушку. Я – в ручей..
Вода – единственная ласка
И для души и для плечей…
Отвернулся, ослепленный
Красотою первозданной
Без прикрас одежды модной,
Без косметики парижской
Маникюра, ожерелий,
Без колец, браслетов, злата,
Без кокетливой прически
И наколок экзотичных…
Как бутон, что вдруг открылся
Розой утреннего солнца,
Злато-алого свеченья
И омытый влагой росной…
Излучала чары неги,
Чары цвета, света – Жизни!
Нет, не Женщина – Богиня!
Не ушел, нахал, в избушку,
Очарованный впервые
Гармоничностью пропорций,
Эротичностью движений,
Золотистым свет-загаром,
Малой родинкой на шее,
Ворожбой полуулыбки:
Как ПРИРОДА ГЕНИАЛЬНА!
Между тем Царица Женщин
В ласках водных струй купалась.
Брызги сыпались цветами
И сияли светом радуг.
Смех, восторги, полушепот
И движенья балерины,
Птицы водной, и русалки…
А ручей – охальник смелый,
Целовал ей грудь и губы,
Нежил бедра, ягодицы…
Что со мной? Во мне кипела
Магмой в кратере вулкана
Кровь мужицкого начала.
С дрожью дикой вожделенья
Я подал Ей полотенце
И, теряя силу воли,
На колени встал пред Дивой
И взмолился:
– Не-воз-мо-о-жно-о!!!
Мне зачем такой экзамен?!
Я – мужлан! Мужик! Муж-чи-на!
Страсть превыше всех приличий!
– Прошу, Максим, остынь в ручье,
Пришла пора – тебе откроюсь.
В сакральном таинстве ночей
Да прозвучит моя боль-повесть…
Неожиданно, как пуля,
Мысль пробила сон сознанья:
«Снег-куржак седин волнистых
Роковым венцом холодным
Остужал порывы сердца
И поэтому Молчунья,
Вспыхнув спичкой, быстро гасла…
Седина – она причина!
В ней все Тайны Дивы скрыты»…
Я зажег костер у речки.
Дива шалью спеленала
Плечи, грудь, где сердце, бедра…
В позе «Лотоса» застыла,
Словно каменною стала.
Горько, строго усмехнулась,
Тихим стоном вздох исторгла
И впервые Ее голос
Яркой тембровой окраски
Под гитарный плеск водицы
Зазвучал напевной грустью:

Исповедь

– На твоем наречье местном,
Без парада рифм уставших
От труда на всех поэтов,
Я поведаю всю Правду
О своей московской жизни
И каким путем духовным
Я пришла сюда, в Саяны…
Да, Максим, храню я тайны
И седины – не случайны,
Не подделка моды ради.
Но всю Боль моих трагедий
Помнит сердце очень четко
И в Душе – на самом донце
Она камнем леденящим
Залегла и всё морозит…
С пяти лет – в балетной школе
Занималась я усердно.
А в шестнадцать я – солистка
Всем известного ансамбля.
Танцы-вихри, танцы-волны
И полеты, и напевы…
Зарубежные гастроли,
Лесть поклонников и деньги.
Зависть, мелкие интрижки
Неудачливых танцорок…
Фейерверки, вечеринки,
Блеск талантов и бомонда.
Рестораны и музеи,
Пляжи, виллы, море, чайки
И цветы, и поцелуи…
Жизнь несла меня как чайку,
Над водою моря-сказки
И в полете этом – кайфе,
Я кружила аж три года!
Первый муж мой – хореограф.
Завертел в красивом танце
Первых ласк и страсти-секса.
В девятнадцать стала мамой –
Родила Кристину-куклу,
Вместе с ней вернулась в детство…
Замолчала вдруг Молчунья.
Словно молнии по небу –
Нервным тиком, бледной тенью
По лицу прошло волненье…
Звезды-свечи слезы лили
И они – метеориты –
Обжигали щеки ночке…
Почему же плачет Космос?
Отчего волна волненья
Отняла язык певучий?
Я не стал Ее тревожить
И костер подправил молча.
Филин-сторож криком странным
Всем напомнил, что не дремлет.
Крик вспугнул уснувший ветер,
Он тихонько, сонно, нежно
Тронул струны-ветви леса
И мелодия-шифровка
О минутном и о вечном
Растекалась по распадкам
Песней-шепотом тумана.
Успокоилась Молчунья
Зазвучал ее вновь голос:
– Если честно – муж был бабник
И подруг – танцорок грешных,
Он менял еженедельно.
Я вначале – слезы, ревность,
Сцены острые, разборки…
А потом – Кристине чувства,
Время, ласку и заботы.
Было три всего Кристине,
Когда Новый русский дядька –
Назову его Семеном –
Хореографа – в отставку,
А меня купил цветами,
Обаятельной улыбкой
И дворцом старинным в Риме…
Семь лет в роскоши и лени,
И в тоске о сцене, танцах
Прожила я с новым мужем.
Каждый день наш был расписан:
Где вдвоем, где одиночкой
В круге призрачного счастья,
Удовольствий и богатства
Мы вращались, словно куклы,
Без эмоций, для престижа,
Ради имиджа и денег,
Ради времяпровожденья…
Презентации, приемы,
Клан-тусовки, горнолыжи,
Фитнес-клубы, шик-курорты,
Казино, колдуньи, маги…
Болтовня о модах, ценах
На заводы, самолеты,
На министров, прокуроров,
Депутатов, судий, мэров.
Зависть жгла глаза, затылки
И дежурные улыбки
Яд таили закулисный.
Взятки, подкуп, гросс-интриги,
Взрывы, выстрелы-убийства…
Ужас! Ужас! Как мы жили,
Век двадцатый провожая?!
Сколько грязи тошнотворной,
Сколько лжи, цинизма, злобы!
Сколько пошлости, коварства
В дележе добра народа!
Беспредел и в новом веке!
И не только здесь, в России!
Бесы, бесы Миром правят!
Разрушая Мать-Природу,
Вырывают мозг и сердце –
Руды, уголь, цветкаменья.
Газ и нефть вампирно-жадно
Поглощают олигархи.
Миллионы труб отравой
Выжигают слой озона,
Но земля, как плод ребенка,
Жить не сможет без плаценты…
Полусонной, полупьяной
В центре мерзкого разврата
Духа, плоти высшей касты –
Олигархов, кормчих властных –
Я жила моральным трупом.
Продала я дочь и сцену
За богатые подарки,
За дворец престижный в Риме.
Без любви, как проститутка,
Я Семену отдавалась,
Днями выла, но терпела –
Олигаршей быть престижно…
Да, богатство развращает:
Жадность, ложь, высокомерье,
Слава, власть – ведут к обрыву…
Мой Семен в рисковой сделке
С нефтевышками в Сибири
Не сумел договориться
С криминальным грозным кланом.
В результате – гром разборок.
Нас похитили с Кристиной…
Вновь умолк певучий голос,
Пальцы рук сцепились хрустом
И лицо оделось в траур…
Ветер спал, не бухал филин.
Звезды сыпались, как слезы…
Я в костер добавил сучьев…
И с какой-то жесткой ноткой
Зазвучал Молчуньи голос:
– Каждый день мне в рот совали,
Словно дуло пистолета,
Злой, бесчувственный мобильник,
Чтобы я молила мужа
Нефтескважины в Сибири
Передать в другие руки,
А иначе – смерть Кристине,
Мне и клану олигарха…
Муж хитрил-мудрил неделю,
Все надеялся на чудо
И на власть друзей-министров,
И на власть огромных денег.
Но его соперник – тоже
Был могучим олигархом.
Изощренно, методично
Он ломал Семену кости…
Первой я подверглась пыткам:
Двое в масках мне под ногти
Иглы жгучие вгоняли
И щипцами выдирали
Мои пряди вместе с кожей…
Все – на видео и фото –
С моим визгом, корчью, кровью…
Отдавали мужу кадры,
Ждали сутки его действий…
От лукавого Семена
Ни ответа, ни привета…
И тогда меня раздели,
И четыре туп-амбала
Тоже в масках, без одежды,
Затуманив совесть водкой,
Изощренно и цинично
На глазах ребенка-дочки
Мне устроили секс-бойню…
Снова это все снимали,
Но Семен – стена глухая –
Заковал в броню душонку
Бросил, предал нас с Кристиной
И тогда…
Покачнулась Дива, криком
Обожгла мне сердце больно…
Я увел ее в избушку,
Попытался успокоить.
Но Она в экстазе транса
Нервно, с дрожью продолжала:
– И тогда садисты-бесы
Надругались над Кристиной…
Шок физический и нервный
Был мгновенным и трагичным:
В лапах изверга-гориллы
Умерла моя кровинка…
Наказал жадюгу-мужа
Конкурент его коварный –
Взорван был в броне жилета
И в броне автомобиля.
Я в психушке больше года
Изощрялась отравиться,
Но судьбе было угодно
Подлечить меня молитвой
И в Тибет тропою божьей
С белой, мутной головою
Я ушла, чтоб возродиться…
Там, в горах, аскетом-тенью
Год училась новой Жизни…
Цель была: Кристине Душу
Исцелить от покушенья,
Успокоить, дать возможность
Вновь когда-нибудь вернуться
И пройти Другой дорогой
По земле, в Другом обличье…
Медитация, терпенье
И Наставника Свет-Мудрость
Помогли мне подключиться
К Энергетике Вибраций
Высших Сил Вселенной Нашей…
Научилась жить без пищи,
Говорить телепатично,
Не бояться снег-морозов
И ценить совсем И-Н-О-Е…
Но главней всего, конечно,
Я нашла Кристины душу
И лечу Ее молитвой,
Поцелуями, любовью,
Покаяньем и Надеждой…
Очень верю, что однажды
На земле Ее увижу
В новом Чело-воплощенье…
– Кто привел тебя в Саяны?
– Наш Всевышний, его слуги
И Наставник – их Посредник.
Он однажды рек такое:
«Из Тибета к Вам, в Саяны,
Есть тропинка Со-вер-шенс-тва.
Ты по ней должна вернуться,
Но неспешно, осторожно,
Освещая путь Соз-нань-ем,
Медитацией-молитвой…»
– Почему ты мне открыла
И души, и сердца двери,
Не сковала речь и ноги?
– Есть ответ, но дам нескоро.
Прежде ты взойдешь к Вершине
И освоишь часть тех Знаний,
Что дарованы Тибетом…
Но об этом завтра Слово
Я скажу, а ты – решайся…
Уходи. Нужно мне время,
Чтобы вновь вернуть свой образ…
У костра твоя лежанка.
Отдыхай, не препарируй
Моей Исповеди Сущность…
Я костра останки сдвинул,
Постелил кедровых веток,
Но на тепленькой лежанке
Дрожь морозная мне спину
Холодила против воли –
Я и верил и не верил:
Стыд поставил в угол Совесть…
Как я мог смотреть на Диву,
Словно гангстер на кассира…
В Ней убита жажда секса,
Она видит мир иначе
И мои порывы страсти
Показались вдруг кощунством…
Задремал. Проснулся поздно.
В уши – гаммы птичьих песен.
Приподнялся и – о, Боже!

Танец

На полянке – в танце Дива,
В голубой своей тунике,
Белоглавая, босая,
Па полетные творила,
Озаренная улыбкой!
Я застыл. О, не вспугнуть бы!
В рот открытый слепень вторгся,
Проглотил, не поперхнулся
И смотрел, смотрел-дивился,
Разгораясь от восторга…
То листом опавшим, грустным
Над землей летала Дива.
То сжигала воздух тесный
Каплей звездного металла…
То шаманкой, то Плисецкой,
Айседорой Дункан грешной,
Несравненной Волочковой…
Нет!
Сама собой! Свой Танец!
Свою юность, счастье сцены,
Свои взлеты и паденья,
Свои ужасы-страданья
И Тибета мудрость-тайну,
И Саян Огонь-Надежду, –
Свои Чувства, Свою Душу
Выражала в танце Дива!
После ночи слов-страданий,
Этот Танец – Воз-рож-день-е!
Я включил воображенье
И узрил, как на полянку
Из ручья, одновременно
Полукругом отрезая
Край поляночки от речки,
Вышли семь красот-Русалок.
Подражая танцу Дивы,
Только медленней, ритмичней,
Будто сон им путал ноги,
Танцевали – пели страстно,
Как славянки – хороводно…
Им туман надел юбчонки
И они, балетной стайкой,
Словно духи-привиденья,
То терялись, то являлись,
Вырываясь из тумана.
А на их размытом фоне
Еще зримей, вдохновенней
Сотворяла Дива танец…
Вдруг Русалки танец-флегму
Оживили пляс-частушкой
С каламбурными словами,
С перцем юмора-сатиры…
Прилетел и мне «приветик»:
– Эх, засонюшка, засоня,
Ты свет-зорюшку проспал.
Водяной наш – франт Тимоня,
Твою Диву целовал…
Среди бледненьких Русалок
Моя Дива выделялась
Золотистым свет-загаром,
Элегантностью и статью,
Совершенной красотою
Поз, прыжков и пируэтов,
И космически-земною
Обаятельной улыбкой.
Она взором глаз горящих
Обнажала сердце-солнце,
Неутешность дум-страданий,
Интеллект вибраций тонких…
Всплески молний так танцуют,
Предвещая гром и ливень…
Волны так танцуют в море,
Когда шторм его качает…
Ветер так танцует вольный –
Вихрем, бурей, страсть-порывом…
Так танцует птица-лебедь
Перед брачным обновленьем,
О любви своей вещая,
И о верности навечно…
Нет!
Ни-кто так не тан-цу-ет!
Петь никто так не су-ме-ет
Своим телом, своей мыслью
И Мечтой о Сокровенном!
Эксклюзивный чудо-танец
Никогда, никто не сможет
Повторить, и даже… Дива.
Потому, что Вдох-но-венье
Каждый раз Не-пов-то-ри-мо!
Боги, Духи, Солнце, Ветер,
Птицы, травы и деревья,
Муравьи, медведи, змеи –
Вся тайга и даже Космос
Восхищались Эта-ло-ном
Женских форм, движений Дивы,
Гимн слагая Световиту
За созданье Со-вер-шен-ства
На Земле и во Вселенной!!!
О, какое Вдох-но-вень-е!
Для творцов картин и слова
И для пишущих сонаты…
Ах, какие кадры фильма!
Танец-сказка, танец-повесть
О судьбе своей трагичной,
Танец – исповедь движеньем.
Танец – поиск новой тропки,
По которой можно – в Небо,
Чтобы Душу Свет-Кристины
Возродить для новой жизни…
Боже, Бо-же! Световит Наш!
Помоги Молчунье-Маме!
Видишь, Как Она танцует!
Это танец – Ожиданье,
И Надежда, и Молитва…
Это танец – Об-ра-щень-е!
К тебе, Боже, к твоей Силе:
Помоги свершиться Чуду,
Сотвори Свиданье Дивы
На земле с Кристиной-дочкой!!!
Мне глаза закрыла дума,
А когда ресницы взмыли –
На поляне было пусто.
Дива в речке возлежала,
Обессиленная танцем.
А вода шептала тихо
Что-то Важное Молчунье…
Может это Бог ответил
На мольбу-молитву Дивы
Шепотком таежной речки…

Свет-Саяны…
… Год, семь дней и три минуты
Я живу с Молчуньей рядом…
Рядом? Нет, в своей избушке
И учу язык Вселенский,
И торю к Вершине тропку…
Мне однажды в разговоре
Дива Вещее сказала:
– Ты не сам пришел, но послан…
Мы должны себя готовить
Для Святой Большой Работы…
Силы темные Мать-Землю
Подвели к Обрыву Мрака.
Люди-зомби заблудились
И куда идти – не знают…
Черти в образе министров
И политиков всех рангов
Льют елей вранья усердно…
Наркотой, развратом, пулей
Бесы деток наших губят.
Доллар жжет Святое в душах.
Вырождается деревня,
Город гибнет в ядах смога…
Катастрофы, наводненья,
Терроризм и катаклизмы –
Это дьявольские козни…
Где искать приют НОРМАЛЬНЫМ,
Чтобы Жить и Эстафету
Генной МУДРОСТИ от Бога
Передать Векам Грядущим?
На земле еще остались
Острова, где Бог Хозяин
И один из них – САЯНЫ!
В этой пляске сатанинской,
В море плесени духовной
И тотального злодейства
СВЕТ-САЯНЫ, как НАДЕЖДА
ВЕРА В БУДУЩЕЕ НАШЕ!!!
Кто отраву – теле-шоу
Не желает больше чавкать,
Кому быть рабом противно
У бандита-олигарха,
Кто в чаду асфальтных ядов,
Выхлопных и трубных газов
Не желает гибнуть рано…
Для кого важнее денег
Солнце ИСТИННОЙ СВОБОДЫ…
Для кого девизом-СВЕТОМ –
Жить по СОВЕСТИ и ПРАВДЕ…
Тот найдет в СИБИРИ ОСТРОВ
С теплым именем – СА-Я-НЫ-Ы!
Пусть сегодня нас – лишь Двое
Но пройдет СЕМЬ лет ТРИ ночи
И в ТАЙГУ со ВСЕЙ ПЛАНЕТЫ
Потекут ручьи ЛЮДСКИЕ…
По ЗАКОНАМ Прави Ведов,
В ДРУЖБЕ с КОСМОСОМ, ВСЕЛЕННОЙ
И в ГАРМОНИИ с ПРИРОДОЙ
Будет НАША ЖИТЬ ОБЩИНА,
Где ЛЮБОВЬ, СЕМЬЯ и ДЕТИ
Станут ВЫСШИМ СМЫСЛОМ ЖИЗНИ!!!


Юрий Спирин. Г. Саяногорск, литобъединение «Стрежень»
тел: 8(39042)24562
Адрес: Республика Хакасия, г.Саяногорск, м-он 7, д.9, кв. 10. код 655600
Иванову Юрию Анатольевичу