Его смерть - горькая и нелепая, как почти у всех непокорных и одиноких...
В полночный хладный темный час, в грязи зловонной придорожной,
Огонь дрожит, почти угас, мигает, теплится тревожно,
Откуда здесь он – с неба ли звездой сверзился он нежданной?
Или блуждающим огнем в болото звал он, окаянный?
О, стихни, ветер, смерть, постой! – пусть мир его судьбу узнает,
Узри – огонь души святой в грязи дорожной догорает, -
Когда-то много лет назад он стал бы мировым пожаром,
Он был силен, и даже ад с ним не сравнился диким жаром,
Он был велик, и он сиял, он был судьей, мечом и страхом,
Но миг пришел – он гаснуть стал, и скоро станет серым прахом, -
Он гнал прочь смерть, пронзая ночь, сжигал все норы и могилы,
Чернь от него бежала прочь, сиянья вынести ни в силах -
Врываясь в затхлые дома, его лучи, блистая белым,
Полуослепшие глаза язвили светом, словно стрелы.
Он не умел умерить жар, в нем билась сила тысяч молний,
Его судьба, его вина? - не греть, а обжигать ладони?..
…Теперь он холоден и слаб, чернильной не прогнать завесы,
И, торжествуя, мутный мрак по нем, кривляясь, воет мессу.
Еще он борется за жизнь, шипит, дымит, неосторожный!
Но нет ладоней, чтоб закрыть его от слякоти дорожной -
Перед рассветом хлынет дождь, и в сизом утреннем тумане
Уже не будет ни следа там, где погасло это пламя...