К Р И С Т И Н А
Обычный маркет. Пик работы.
Стрекочет касса, говор, шум.
Я в кабинете. Связь, подсчёты,
Нет времени для разных дум.
Товар клиенты предлагают,
Снуют свои туда-сюда.
То заказать торты желают,
То снова кончилась вода.
Вдруг предо мною появилась
Девчонка, юная совсем,
За беспокойство извинилась,
О службе справилась затем.
Я машинально ей ответил:
«Штат переполнен, места нет».
Но вдруг в лице её заметил
Знакомый с юности портрет.
Как будто предо мной предстала
Та девушка, что я любил.
Улыбка, линия овала,
Взгляд той же нежностью пленил.
Я спохватился: «Погодите,
Да, вспомнил, место есть у нас,
Вы завтра утром приходите,
Я кое-что найду для вас.
Она ушла. В дела включился.
А память вдаль меня звала.
Лишь к вечеру освободился,
И мысль свободу обрела.
Я жадно в юность окунулся,
Любимый образ воскресил,
Как будто с ней соприкоснулся
И страсть былую ощутил.
Как я любил... Как было чисто
То чувство первое моё.
Все было сказочно, искристо,
Когда горел в лучах её.
Мы с ней со школьных лет встречались,
За ней я следовал, как тень.
Мы только робко целовались,
Мечтая про желанный день.
Любил я нежно, беззаветно
И пылко каждой встречи ждал,
Она вторила мне ответно,
Я счастья большего не знал.
Но в жизни так уж происходит:
Когда почти достиг мечты,
То из-под ног земля уходит,
Ты вновь у стартовой черты.
Тогда красой её плененный,
Конечно, был не я один.
Ещё назойливо влюбленный
От партэлиты господин.
Он романтических баталий
С избранницей не разводил,
Ему хватило лишь регалий,
Он тем родителей купил.
А наших чувств в расчет не брали,
Нам запретили вместе быть.
И день для торжества избрали,
Чтоб узы брачные скрепить.
Отца просила, умоляла,
Что без любимого не жить,
Но только гнев его снискала,
Так и не в силах убедить.
Тот вечер в памяти навечно,
Он и сейчас в моих глазах...
Она, страдая бесконечно,
Ко мне примчалась вся в слезах.
Я был тогда совсем мальчишка,
В борьбе людской неискушен.
Мир – непрочитанная книжка,
Я был раздавлен и сражен.
Бежать... Куда? Но я же нищий,
Что мог тогда ей предложить?
Чем оплатить жильё и пищу,
Ведь предстояло вместе жить.
Она смелее оказалась.
Сказала: «Коль пусты мечты
И выбора мне не осталось,
Хочу, чтоб первым был лишь ты».
А дальше было, как в тумане,
Словно в каком-то диком сне,
Как в наркотическом дурмане
В тот миг, когда отдалась мне.
Безумство душу захлестнуло,
Смешались боль, любовь и страсть,
В сознаньи все перевернулось,
Я ощутил природы власть.
Мы словно в небеса взлетели,
И в чувствах запылал огонь,
Нам облака и птицы пели,
Мир помещался на ладонь.
Не долго то мгновенье длилось,
Реальность горечью всплыла.
Она сказала: «Вот, свершилось,
Хоть будешь помнить, что была...»
Она собралась, я пытался,
Надежду малую подать.
Но только зря теперь старался,
Её уже не удержать.
Она ушла. Я был раздавлен
Своей покорностью судьбе.
Миг первой близости отравлен,
Не мог того простить себе.
Я спохватился и собрался
Устроить спешно наш побег,
Но план отчаянный сорвался,
Я потерял её навек.
Я прочитал это во взгляде
Её от слез припухших глаз,
Когда шла в свадебном наряде
Из загса с мужем в первый раз.
Мир в бездну ада провалился,
А Солнце поглотила тьма,
Движенья ход остановился,
Я словно вдруг сошел с ума.
Я убежал, от мира скрылся,
Рыдал, стонал и проклинал,
Себя, что слабым уродился,
Как защитить любовь, не знал.
Та безысходность, униженье
В глуби сознанья до сих пор,
И не взирая на забвенье,
Вновь ощущаю тот позор.
Однако боль и все печали
С годами тают, так дано.
И сколько б горя ни встречали,
Боль утихает всё равно.
Я вскоре город свой покинул,
Учился, в армии служил.
Когда вернулся в бизнес ринул
И про печаль свою забыл.
Года сбегали, я влюблялся,
Затем свою семью завёл,
Но брак мой так и не удался,
Я вновь свободу приобрёл.
...Стали тускнеть воспоминанья,
Устало погрузился в сон.
Встревоженное подсознанье
Видениям придало тон.
Мне снилась юная девчонка
И я – наивный, молодой,
И жизнь моя, как в кинопленке,
Вся повторилась предо мной.
Настало утро. Вновь заботы,
А день вчерашний, словно сон.
Я погрузился в вихрь работы:
Счета, заявки, телефон.
Девчонка вскоре появилась,
Я место ей определил.
И память вновь воспламенилась,
Как будто масла кто подлил.
Так кто ж она? Что сантименты
Мне в душу льют забытый свет.
Я вглядывался в документы,
Надеясь в них найти ответ.
Рожденье – год восьмидесятый,
Кристина – так её зовут,
Фамилию читал раз пятый,
Ввергая ум в бессильный труд.
Чтоб на вопрос, пленивший разум,
Мне поскорей найти ответ,
Покончить с домыслами сразу,
Позвал её в свой кабинет.
Я дал заполнить ей анкету,
Что для приёма составлял,
Потом при ней бумагу эту,
Анализируя, читал.
Против отца – пометка «умер»,
Мать не работает теперь,
Лишь улица и дома номер
Мне к тайне приоткрыли дверь.
В те годы там был дом элиты,
Туда будь кто не попадал.
Из всей живущей в доме свиты,
Я одного клиента знал.
Так это он! Ах, как же сразу
Фамилии не распознал.
Конечно, я с тех пор ни разу
О ней совсем и не слыхал.
К девчонке снова обратился:
«А что с отцом? Давно ли нет?»
«Горком как обновили, спился,
Все знают, это не секрет».
«Простите, знаю, неприятно
Вам мне об этом говорить.
А как мать дома, непонятно,
Ведь вам же надо как-то жить?»
«Она больна, лет пять примерно,
Ещё папаша был живой.
Когда б не он, она наверно,
Теперь бы не была такой».
«Как имя матери, скажите?
Быть может, я был с ней знаком».
«Елена. Фото есть, смотрите...»
Застыл в смятении немом.
«Она! Как долго я не видел
Этих смешливых, нежных глаз.
О, как Господь её обидел,
Всю жизнь страдала и сейчас...»
«Я с ней знаком. Мы были прежде
Очень хорошие друзья.
Могу ли я иметь надежду,
Что снова с ней увижусь я?»
«С тех пор, как мать болезнь постигла,
Лишь близкие заходят в дом.
От мира мать стену воздвигла,
Чтоб не печалиться потом.
Визиты полных сил, здоровья,
Успешных, радостных подруг,
Их утешений пустословье,
Ей добавляют новых мук.
Она меня предупредила,
Чтоб посторонних не впускать.
И если б я о вас спросила,
Ответ несложно предсказать.
Но всё же я вам обещаю,
Что вы увидите её.
Как всё устрою, я не знаю,
Но слово я сдержу своё».
Я уж не молод и не скрою,
Что аскетизмом не страдал,
Да и любовною игрою
Я чувства натренировал.
А тут волненье охватило,
Как пред прыжками с высоты.
И сердце тягостно заныло:
«Как же меня воспримешь ты?»
День наступил. Как от Собеса
Я направлялся на визит.
А в голове, словно завеса,
Лишь только мысль одна сверлит:
«Как отнесешься? Будешь рада?
Слова, какие мне найти?
Ведь для меня лишь малость надо,
Чтоб не сказала мне уйти».
Вот дверь. Кристина на пороге.
Я дальше в комнату вхожу.
Она сидит, укрыты ноги,
Застыл и слов не нахожу.
Её ресницы задрожали,
Во взгляде пробежал испуг.
Минуты две мы с ней молчали,
Лишь раздавался сердца стук.
Мне было больно, нетерпимо
Увидеть вновь её такой.
«Как же судьба несправедливо
Распоряжается порой».
«Ну, здравствуй,- тихо прозвучало,-
Такого гостя не ждала?»
«Ждала,- печально отвечала, -
Пока здоровою была...»
«Как же с тобой это случилось?
Могу ли чем-то я помочь?»
«От сладкой жизни получилось,
О том расспросишь мою дочь.
Меня вы с нею обманули,
Вот и беседуйте вдвоём».
«Прости, но мы б не преминули
Покаяться в грехе своём».
«Ну что ж, коль здесь, то мне поведай:
Где был, чем занят, как живешь?»
Я начал, потекла беседа.
А взгляд её, с ума сойдешь.
Глаза близки, всё так же манят,
Как двадцать лет тому назад.
А голос, мимика дурманят.
«Вернуть бы всё, вот был бы рад!»
Она те мысли прочитала,
В глазах слезинки набрались:
«Уйди...- печально мне сказала,
Моя уже пропала жизнь».
Кристина жестом показала,
Что мне желательно уйти.
Потом, при выходе, сказала:
«Волнений ей вновь не снести».
Ушел, как прежде, оглушенный,
Себя ругая и судьбу.
Но только жизнью искушенный,
Решил теперь вести борьбу.
«Её я вылечу, я знаю,
Я землю всю переверну,
Я призову Святых из Рая,
А для неё врачей найду».
И больше я не колебался,
Диагноз срочно изучил,
С врачами долго совещался,
Знакомых, близких подключил.
Я всех целителей объездил,
Я в Интернете зависал,
У Рериховцев был на съезде,
Светилам письма написал.
Светила сразу отказались,
И бабки вскоре отошли.
Мы за границу с ней собрались,
Но к нам монаха привели.
Он в бессознанье погрузился,
Руками в воздухе водил,
Потом в реальность возвратился
И огорченно заявил:
«Две нижних чакры перекрыты,
Движенья праны в центрах нет,
А от вмешательств пути скрыты,
И ей поможет лишь Тибет».
Елена долго упиралась,
Сказала, что и так умрет.
Но под моим давленьем сдалась.
И вскоре – долгий перелет.
Мы после многих путешествий
В ашраме у Саи Бабы.
Средь медитаций,мантр и шествий,
На острие своей судьбы.
Нас среди страждущих окинул,
Руками над спиной водил,
Из рукава браслеты вынул
И ей на руки наложил.
С момента рук его движений
По телу, словно жар прошел,
А от браслетов наложений
Весь недуг будто в них ушел.
Ей объяснили, что браслеты
Должны при ней быть каждый день.
В них сила Божеского света,
Что гонит прочь болезни тень.
Когда назад мы возвратились,
Она зашла ногами в дом,
И все соседи удивились
В чудесном исцеленьи том.
Кристина дома нас встречала,
В слезах обоих обняла:
«Отца б такого я желала,
А ты, какого мне взяла?»
В ответ мать только улыбнулась
И молча в комнату прошла,
Ко мне с Кристиной обратилась:
«Присядьте, вам сказать должна.
Я тайну ото всех хранила
В душе, уж скоро двадцать лет.
И при болезни б не открыла,
Но час пришел раскрыть секрет.
Ты помнишь тот печальный вечер,
Когда примчалась я в слезах?
Так вот, Кристина- плод той встречи,
Свидетель – Бог на небесах.
Кристина, ты отца желала?
Что ж, вот он, весь перед тобой.
-«О, Боже! Что же ты молчала?
Так это правда, папа мой?»
«Кристина - дочь?! Какое счастье!
Мог ли об этом я мечтать!
Теперь я знаю, в Божьей власти
Жизнь нашу в чудо превращать».
Обнялись, слезы не скрывая.
«Теперь мы все – одна семья.
Я вас люблю, люблю и знаю,
Что нет счастливее меня».
Затихли в сладостном волненьи
Сердца, сплетенные навек.
Остановись, замри мгновенье,
Когда так счастлив человек.
11.08. – 30.11.2005г. Д Е М Е Л Ь В. С.