Осень чем-то обеспокоена -
хмурится, плачет.
Гитара расстроена...
Это не много значит,
это неважно.
На сером и мокром мире
написано рыжей кистью: "ЭТО НЕВАЖНО"
Пора дырку вертеть в мундире -
двадцать восьмая осень.
Я сижу на окне с ногами
и никто не спросит
что будет с нами.
Это не важно. Мокрые снулые рыбы
автомашин обживают этот аквариум.
Мне сверху не видно, говорят ли они спасибо
за красоту дождя, что, как жидкий аурум,
в свете фар несётся навстречу.
Вряд ли они благодарны.
Каждый слепой к красоте человечек
считает себя не ущербным, а странным.
Ещё одна осень. Ещё
меланхолия не вырастила себе крылья,
чтоб улететь на юг. С неба не слышен расчёт,
перекличка бесчисленной эскадрильи:
первый, второй - пошёл!
Клином, в строю уступа...
Я пересел на стол.
Пялиться в небо глупо
если тоска и день,
если бродит Мария хмуро,
как молчаливая тень
подстреленного Амура.
Странно - уже неделю ощущаю себя неправым,
это значит, что время жизни не совпало со временем года,
и в целом, стал я, наверно, как осень - брюзгливым и старым,
иногда даже путаю, что есть моё настроение, а что - погода.
Всё так похоже и так неважно,
всё так промозгло как этот осенний ветер.
Мне уже почти не бывает страшно
от жизни на этом свете.
Что вода, что вино,
что на стол, что в окно висками.
И уже почти всё равно,
что будет с нами.
ноябрь 2000г.