* * *
В антрацитном просторе Большой севастопольской бухты,
словно в зеркале жидком, сигнальные зрели огни.
Ночь впитала восторг восхищенного выдоха: «Ух, ты!» -
и сверкающей шалью укутала плечи мои.
Сумасшедшим оркестром на травах играли цикады.
Море мерно вздыхало, украдкой лизало песок.
Тишину на клочки разорвали орудий раскаты,
как железной шрапнелью, ударило эхо в висок.
Над Шестой Бастионной, над Шмидта и над Инкерманом
прогремело «Ура!» и замкнулось в моей голове!
В небе цвел фейерверк! И на площади пели фонтаны!
Испугавшись, надолго замолкли цикады в траве…
Время сжало спираль. Только память доныне тревожит.
Севастополь в душе, как мелькнувшего счастья тотем.
Но хотя бы во сне я однажды увижу, быть может,
лепестки расцветающих в море цветных хризантем.
2001