Была здесь ночь и утро было,
Горели небо и земля
В тот день вселенная забыла
на миг, что мир из хрусталя.
И все сгорело, все погибло
И вымер мир и свет погас
И пенье птиц навек утихло,
Поник, ушел, пропал за раз.
Забылось счастье и мгновение,
Что за минуту до конца.
Была лишь тень. Повиновение -
одна из черт ее лица.
Тень безрассудства и желаний,
Тень боли, крика, пустоты
И зыбких, горестных страданий,
Слепых, как старые кроты.
Она брела куда неведомо
И руководствуясь лишь тем,
Что ей когда-то жизнь поведала,
Что Бог сказать не захотел.
Она ушла сожженной тропкой,
В сгоревший лес, в отставший час,
Коль прежний мир вдруг вспыхнул топкой
И каждый мог здесь быть из нас.
Но в этот миг была она там
И жгло её всю изнутри
И смертный час гудел набатом,
Ей оставалось года три...
И по прошествии пол срока,
Вдруг мир её стал оживать,
Вода забилась у истоков,
Цветы вдруг стали расцветать.
Все снова к жизни возвращалось,
Весь мир из пепла восставал,
Узнать лишь только оставалось,
Кто ей сейчас так помогал.
Прошло пол года, нет ответа,
Она не знает как ей быть
И как узнать, кому поведать,
Кого ей так благодарить.
Кому сказать благое слово
И за кого хоть жизнь отдать,
Она на все, на все готова
Лишь бы его ей увидать.
И скоро в день пронзенный светом
Пришел тот маг, тот чародей,
Который призрачным обетом
Ей помогал уж столько дней.
В обличьи Ангела явился,
Что был белей чем первый снег,
С улыбкой доброй поклонился
И впал в безумство грез и нег.
Он знал кому он помогает,
Он за нее готов страдать,
За все поступки отвечает
И ей осмелился сказать
Что он влюбился как мальчишка,
Что жить не может без нее,
Что "Жизнь прекрасна без излишков" -
давно забытое вранье.
Она же мешкать тут не стала
И зная верность его слова,
Ему тогда уже сказала,
Что жизнь лишь с ним прожить готова.
С тех пор их жизнь как ниткой сшита,
Любви обилием облита
Друг другу верой знаменита
И звать их Даша и Никита...