Февральским вечером, пока еще солнце живо – в пять часов,
Я, глядя по привычке мимо, думаю все же не о стрелках весов.
И не о том, что скоро идти есть, не об учебе и прочих делах.
Я пытаюсь выразить мысли, а в результате – грустный «ах».
Я пытаюсь вспомнить то, о чем и сказать нельзя.
О нашем тепле, о наших встречах.. Удивляюсь – слеза
Хочет выйти из уставших от учебы и света глаз,
Впрочем, можно оправдать нервами – не в первый раз.
Ты там паришься, сердишься, разочаровываешься во всем.
Говоришь не давать советов. И, кажется, спишь днем.
Я, конечно, не Второе пришествие и не Иисус,
Но тем не менее за тебя по ночам молюсь.
За эти мысли уже можно считать, что силы во мне нет.
И что назад повернуть – значит дать неверный ответ.
Но последнее время так хочется – все вспять.
Поцелуи, цветок засохший, моя растрепанная кровать.
Голубоглазое «Привет-привет» и мой восторг,
Сумасбродное желание все бросить – и на простор.
Гуляния, знакомства без разговора, ненависть к коту,
Слова, больное горло, Волчиху – все «фп**ду».
Кажусь себе слабой, никчемной, заблудшей душой,
Которая все гонится за недосягаемым «хорошо»,
Каждый раз обнаруживая, что этот и этот – не идеал,
Что зря ты с ним так, и хорошо – что с ним не спал.
Мне кажется, эти мысли опять не вылить в слова.
А эти слова, если прилюдно сказать, осудит молва.
Это все ночью. В тиши. Поэтому я хочу, чтобы ты знал:
Ты, наверное, улыбался во сне, когда рядом со мною спал.