"НОЕВ КОВЧЕГ" ПРИВЕТСТВУЕТ УЧАСТНИКОВ ФИНАЛА
Ниже приведены стихи соревнующихся в финале турнира. Под этими номерами они будут выступать.
1. http://www.stihi.ru/2008/05/13/1400
Светлана Ширанкова
Тот, Который меня придумал
Кто-то выплеснул в стылый вечер разведенный водой пастисс.
Тот, Который условно вечен, выпускает меня пастись
в облысевшие напрочь парки, в лабиринт человечьих нор,
отобрав у старухи-парки мой отсроченный приговор.
Мокрым снегом блюёт предзимье – много выпивки натощак.
Тусклый месяц, маньяк-насильник, сунет руку в карман плаща,
не ножом – вороненым дулом ткнет под ребра, сорвется в визг.
Тот, Который меня придумал, удивленно посмотрит вниз.
Я глотаю бессонный город, застарелой тоской давясь –
современный римейк Гоморры, переснятый в сто первый раз.
Уроборосом вдоль по краю замыкаю неровный круг.
Тот, Который в меня играет, прекращает свою игру.
Поцелую троллейбус в морду, к тротуару прижмусь щекой,
подо мной шевельнется город бестолковым слепым щенком.
Поводок (пуповина? лонжа?) перерезан осколком льда.
Тот, с Которым мы так похожи, улыбается в никуда.
У меня впереди свобода беспощаднее палача:
пить вино, обсуждать погоду, иногда посещать врача,
ездить в Сочи и на Ривьеру, выть от боли и снова пить…
Тот, в Которого я не верю, как посмел ты меня забыть?!
Жизнь – попытка начать ab ovo. Глина лавой кипит в горсти,
тишина заглушает Слово, что могло бы меня спасти –
все равно. Матерясь и плача, огрызаясь, по швам треща,
я уже не могу иначе… нет, ни жалости, ни подачек –
просто встречу пообещай.
2. Постой, Франсуа!
Наталия Шиндина
Переулки Парижа ощерились уличной шавкой,
Тянет тени луна, точно руки бродяга за хлебом,
Да поземка в ночи обвивает проклятой удавкой
Крест воров и убийц – Монфоконскую лестницу в небо*.
Белым снегом обложены зданья, как черною данью,
Данью времени, что сединою твои куафюры.
Лишь на крышах, где стынут каминной трубы изваянья
С тонкой струйкою дыма зияют, как раны, тонзуры.
Накренившись над зябкой, ночной, опустевшей дорогой,
Через силу чадящий фонарь, изогнувшись сутуло,
Алым отблеском света обильно блюет на сугробы,
Точно старый пропойца прокисшим бургундским. На скулах
Обмороженных кожа от холода, кажется, треснет.
Кто придумал, что ад – это пекло, – невежа и олух –
В подворотнях парижских не стыл по-над вьюжною взвесью.
Ад, ты знаешь теперь, – это холод и холод и холод.
Обжигающий дьявольским пламенем холод презренья,
Холод взгляда прищуренных глаз цвета первых проталин,
Холод окрика друга «Постой, Франсуа!» за мгновенье
До вошедшего в тело упругого холода стали,
Холод страха в желудке в преддверье тюремной баланды…
Но в Париже ночном помогают не вздрагивать нервно
Лишь чудесные, словно молитва, катрены баллады,
Той, что ты написал за минуту до драки в таверне.
3.http://www.stihi.ru/2008/09/26/4124
Александр Спарбер
Зеркало
Начинается дождь. Не стреножены кони –
и гоняют по лугу, друг друга дразня,
малой птахой душа улетает с ладони,
и дрожит сквозь ладонь нетерпенье огня
Изнуряющий сон повторяется, длится,
как болезнь, от которой не в силах помочь
ни один порошок – там забытые лица,
и пожар, и тревога, и детство, и ночь
Наклоняясь, прекрасная юная мама
моет голову… льётся, стекает вода…
а она над незримыми грудами хлама
удивленно парит, возвращаясь туда,
где вчера, обомлев, перепуталось с завтра…
…и рассеянно смотрит откуда-то из
неземного сегодня – и видит внезапно
всю свою драгоценную страшную жизнь
Здесь слепая эпоха вспотевшей рубахой
прижимается к телу – и душу дробит
сумасшедшая белая музыка Баха…
…шелестенье травы, трепетанье ракит…
Дождь идёт и идёт...Одинокий скиталец,
омывая коней, он идёт без конца
Влажный след – от стакана – стремительно тает…
…и деревья, и ветер….
И голос отца.
4. До небытия
Черная Лиса
Я вслушиваюсь до небытия
В твои глаза, где воздуху уютно.
Когда о смерти ангелы поют нам,
Пространство «ты» вбирает точку «я»
И, незаметно точкой становясь,
Выстраивает будущую форму,
Где грани равнодушно и упорно,
Теряют состояние и связь.
Останься… — Ты смещаешься с оси…
Ты таешь… ты становишься неясным…
А мысли загораются и гаснут.
И темнота… И не о чем просить.
Но так легко, исчерпывая дни
В небытие, сливаться с отраженьем…
Я вслушиваюсь… — до изнеможенья,
Как «ты» и «я» становятся одним —
В той пустоте, где некуда смотреть,
Поскольку не востребованы лица,
Где нужно умереть, чтоб не родиться…
Или родиться, чтоб не умереть.
5.http://www.stihi.ru/2007/01/18-799
М. Мелькор
коловорот
колесо покатилось в гору мимо леса и поля мимо
по обочине вдоль дороги никуда и никем гонимо
набирая упрямо скорость поднимаясь наверх по склону
налетая порой на камни и не слыша как камни стонут
колесо покатилось прямо по дорожке вослед за солнцем
мимо города мимо храма по уроненным в грязь червонцам
по винтовкам зарытым в землю по равнинам столетней пыли
где дороги узлом петляли где узлы топором рубили
мимо треснувших колоколен разворованных в хлам конюшен
мимо тех кто здоров и болен мимо тех кто уже не нужен
мимо старых повальных сосен мимо неурожайных вёсен
вдоль дороги где ходят ноги и скрипят на пути колёса
мимо серого с грязью снега наступая себе на пятки
колесу не нужна телега колесу не нужны оглядки
6. В Верховную Канцелярию
Алёна Вайсберг
Господи, я прошу тебя: отзовись. Что же ты: поматросил - и шасть в кусты? Мой бестолковый мозг без тебя завис и не способен выплыть из немоты. Господи, ну, пожалуйста, продиктуй (можно не в рифму, прозой) немного слов, чтобы заполнить белую пустоту, тема любая, только не про любовь. Господи, ты же знаешь, что я права: если б сама - ни строчки, а ты - диктант. Почерк корявый - мой, но твои слова. Я - заурядный писарь, а не талант. Господи, ты всеведущ и всемогущ (мелкая пакость пастырю не к лицу): раз не поймал на удочку райских кущ, выбрал другой крючок зацепить овцу. Господи, ты же сам меня приручал, значит - в ответе (вспомни Экзюпери). Слово твоё - начало для всех начал, а без него и фразы не сотворить. Господи, я - пожизненный атеист, но попрошу тебя (удержись от хохм): не оставляй пустым белоснежный лист, не отнимай любви и о ней стихов. Господи...
7.http://www.stihi.ru/2008/06/27/3796
Чушь Собачья Непоротая
восемь
из космоса осеменён наотмашь ветрами всеми,
по горло прыжками сыт, качается мир на лонже:
в нём женщины всех времён и стран зачинают время,
завёрнутое в часы из мяса, костей и кожи.
сквозь тучу аббревиатур в сплошной телефонной книге,
заполненной до краёв колоннами восьмизначий,
летит, запинаясь, «Ту» в ревущем эскорте Мигов:
в «сети» - золотой улов, а мелочь – котам на сдачу.
мне велено – обмывать младенцев, невест и мёртвых,
твоё мастерство – рубить, пахать, убивать и трахать.
мы – загнанные слова на длинной манежной корде:
“to be» или “let it be” смешаются в брюхе Раху *.
как просто – остановить движение стрелок… пояс
сквозь бёдра мои продень ключа поворотом встречным.
искусство моё – в крови прокладывать водопои,
искусство твоё – владеть, на жизнь отодвинув вечность.
8. Иду пешком на Луховицы
Степ
Иду пешком на Луховицы,
Земля своя, пока ничья,
Прошу водицы – охладиться -
Снимая кепку, у ручья.
И развернув ладонь неловко,
Молюсь в усердии, пока,
Сорвется божия коровка
В полет за хлебом - в облака.
Она умчится без оглядки,
Забыв, как были мы близки
В момент внеплановой посадки
На островке моей руки.
Вдоль поля, пахнущего рожью,
Вдоль рощи, вышитой каймой,
Иду и этот мир тревожу,
Пока он мой.
9. http://www.stihi.ru/2007/06/15-2451
Vladkor54
Ангел Иван Улетный
Ангел Иван Улетный утром встает с похмелья,
бритвой скребет щетину и надевает хитон.
Комната в коммуналке маленькая, как келья,
пропахла килькой и луком. Иван достает батон
жесткий, словно сандалии бродяги святого Павла,
и, на ходу вгрызаясь в батон, несется к метро,
чтобы успеть добраться вовремя до подвала,
где он работает слесарем при коммунальном бюро
«Услуги для населения. Вызов сантехника на дом».
Иван по гулким ступеням быстро сбегает вниз.
В подвале сонный дежурный ему подает наряды,
мечтая, что, сдав дежурство, опять нарежется вдрызг.
Ангел Иван Улетный молча берет инструменты
в огромной брезентовой торбе. Взвалив ее на плечо,
спешит привычным маршрутом туда, где живут клиенты,
и на ходу представляет тарелку с горячим харчо,
графин запотевший с водкой, огромную отбивную...
Ангел не замечает, как ноги сбавляют ход
и сами собой приводят его на бульвар в пивную,
где с кружек сдувает пену до боли знакомый народ…
К полудню, крепко поддавши, Иван достает наряды.
Найдя адреса поближе, где нет слишком сложных работ,
он чинит краны и трубы, и ловит хмурые взгляды,
когда, по мненью клиентов, с них слишком много берет.
...Оставив в пивной чаевые, купив по дороге хлеба,
кильки, водки и лука, ангел идет домой.
Он смотрит куда угодно, но только не в серое небо,
прекрасно осознавая, что он для неба – чужой.
В комнате с видом на стены асфальтового завода,
ангел, не раздеваясь, падает на диван,
не помня ни дня недели, ни месяца, и ни года,
поскольку время для ангелов - то же, что вечность - богам.
...Набросив на одеяло сверху тулуп овчинный
(похожий на шкуру агнца, с которого шерсти - клок),
спит ангел Иван Улетный, лишенный небесного чина,
и числящийся под грифом: «Падший. Бессрочный срок".
10.http://www.stihi.ru/2008/09/19/435
Хан Юрий
Ритуал
Дубовый идол на поляне
вдыхает ладан сентября.
Монашек-Солнце яркий глянец
наводит, верою горя,
на лес, наполненный бахвальством
принарядившихся мещан.
Они в щепоть сдвигают пальцы,
благоговея, трепеща...
Ну, впрочем, хватит, я агностик,
и мне ли лить в поля елей,
ведь на природу, словно в гости,
хожу я, город мне милей.
Но там уже горит крестами
закатных окон ку-клукс-клан.
Москву сжигают вместе с нами
в фальшивой гладкости стекла.
И светофор несет потоком
склонённых и дрожащих спин,
и видит облачное око
овечью жертвенность рябин...
А утром вечная картина
причастия твоим дождем,
святая осень, ты прости нам,
что мы тебя переживем.
11. с ладонью на сквозной
Мария Маркова
...и день пройдёт, и вечность пролетит,
и там, где мне не суждено остаться,
останутся стоять, свернув с пути,
мои родные мёртвые скитальцы.
Они поставят дом, посадят сад,
родят детей и заведут собаку,
и будут жить не на земле, а над –
под сладким ветром и прозрачным флагом.
Как там писали: нужно взять чернил
и долго плакать, февралю пеняя,
что тут затёр, а тут чуть-чуть пролил,
а тут совсем – случайная, сквозная,
и воздух входит, всхлипывая так,
что жалко сердца и сердцеубийцу.
Любимые кивают из бумаг
и опускают сморщенные лица.
Мне их никак теперь не дописать,
никак не перечислить поимённо.
Они ушли гулять в февральский сад –
лиловый, белый, розовый, зелёный.
Над ними снег цветущий, рассыпной.
Над ними тень стремительного века.
А я стою – с ладонью на сквозной –
и прикрываю каждого от снега.
12. Мне ничего не надо...
Аркадий Брязгин
"...стреляться глупо".
М.К.Щ.
Мне ничего не надо.
Того, что есть,
на сегодня хватит.
Свет поутру в окошке,
семь нот в запасе,
чернил в избытке.
Музыка абсолютна.
Её невольник
за то и платит.
Дёшево это стоит.
Не всяк захочет
подобной пытки.
Можно стоять на вахте,
бежать на месте,
дымить на рейде.
Можно пробиться в люди,
служить народу -
итог известен.
Можно всю жизнь копаться
или на грядке, или во Фрейде.
Можно, всё то что можно,
а что не можно -
торг неуместен.
Вот потому нет дела
до притяженья
душе нетленной.
Только махнуть крылами,
небесной тяге
своей внимая,
только бы растворяясь
в почти желанной,
пустой вселенной
снова услышать голос,
далёкий голос...
Других не знаю.
13.http://www.stihi.ru/2007/03/25-2738
Совета
вой о мост ах
а прошедшее рисует ступени
тонкой линией вдоль
волна
накрывает меня
погибельно
погубительно
я – война
я – старушка/оборвыш/нищенка
по булыжным мостам вой
собираю в ладонь лишнее
не забытое, а ненужное
для других
для меня – соль
серебро золотых приисков
пепел кедров забытых в тайге
я ползу мостовой тисовой
шепоточком кричу беде
уходипрочьмоямилая
не гневись
поклонюсь до пят
и бреду по стране сильная
но без сил умирать
наряд
подвенечный сложу под голову
подарить – размер мой велик
и лежу лежмя себе
олово
раскаленное под язык
валидолом прохладным греется
в пальцах мну лепесток льна
о прошедшем еще жалеется
жаль не помнится чья вина
14. А он на сцену вышел, и остался...
Сергей Богомолов
Усталых рук не отниму
от век усталых :
печален век - не мне, ему
досталось мало
карет, камелий и колонн
и детских шуток
тех, кто из школы шёл на фронт,
не в институты.
Ему досталось, как иным
векам не снилось.
Знать, его жертвы, его дым
богам в немилость
пришлись, когда его черёд
включило время -
ему-то что ? - оно идёт...
Ему до фени
и сотня лет, и сотни
сотен тысяч,
а он на сцену, нам угоден,
высечь
себя позволив, вышел
и остался
на вышках и
на отпечатках пальцев.
Он был введён, как шприц,
попеременно
идущим вдоль столиц
военнопленным
и детям их
ведущих конвоиров,
и в этот стих
без права на квартиру.
Да что там на
квартиру - комнатуху,
где имена
прошёптывались глухо,
где бог и чёрт
делили быт и спальни,
делили счёт
на свой и коммунальный.
А мы хотели,
чтобы всё - по чести !
крутили "Феликс" и
слагали песни,
держали небо
на плечах покатых
- мы, арестанты века
и
его солдаты...
Усталых рук не отвести
от век усталых :
век ускользающий затих
у пьедестала
из прогремевших судеб и
негромких судеб.
Таких высот такой любви
уже не будет.
Да, будут новые века
слагать эпохи,
в них будет смех наверняка
и будут вздохи
о том, каким весь этот джаз
был угловатым
в неподражаемо
отчаянном
двадцатом.
15. Ночь
Галина Самойлова
Откройся, дверь, в ночную тишь и темь,
Где стылый воздух дремлет в ожиданье
Зимы и снега. В гулкой пустоте
Меня никто выискивать не станет..
Октябрь,прими, пусти в уснувший сад,
От суеты и слабостей свободный,
Где густо звезды спелые висят
На яблоне ночного небосвода,
Где птичий сон на веточке дрожит
Листком последним, летним атавизмом,
Где я пойму, что счастье – просто жить
И принимать в подарок чудо жизни.
16.http://www.stihi.ru/2008/05/26/2524
Наталия Юрьевна Иванова
Пятая стихия
По воде босиком,
ощущая прохладную твердь,
Пробежать и оставить следы
на зеленой волне.
Если стерта душа,
но не чувствуешь боль –
это смерть.
Если совесть кровит –
значит, будет прощение мне.
Бросить письма в огонь
и смотреть на агонию слов,
исчезающих в пасти
беззубого
рыжего пса,
и тащить
по дорогам,
ведущим к вершинам
голгоф,
крест забвенья,
но каждую ночь
из огня воскресать
на земле, изнывающей в жажде.
По трещинам лжи
проникая в песок,
обронить лепесток родника.
Изгибаясь пружиной,
по жизни
спиралью
кружить,
и серебряный ветер
пустыни иссохшей
вдыхать.
Пролетев над планетой,
изломанных крыльев размах
искупать в океане,
наполненном воздухом дня.
Если плачет душа –
значит, будет осознанным шаг
за пределы.
А если умолкла –
ищите меня
средь стихий изначальных,
впитавших
вселенскую скорбь,
средь погодных сезонов,
смыкающих время
кольцом…
Только память
пробьется
сквозь взоры слепые –
в упор.
Только память
вернет
позабытого детства
лицо…
___________
***P.S. Материалы Турнира были перенесены организаторами на данную площадку в связи с невозможностью его проведения в рамках ТМ ЕЖИ. Приносим всем авторам извинения за неудобство.
Все материалы данной страницы можно просмотреть по ссылке: http://www.stihi.ru/2009/01/15/3051