Стеною от тебя немыслимых препон,
Доколь и мысль, увы, является преградой,
Лишен своей крови раздавленный лимон.
В ненастье отдален и веет в нем прохладой.
Над суховеем дней ничто уже не ново.
Слабеющей рукой, не унимая дрожь,
Ни мыслью о тебе, ни ратной нитью слова
В досье посмертных дел любви не подошьешь.
Сих папок не храни. И смой косую надпись
Начертанную мною в глубоком забытьи.
В сей форме клятв беспутная формальность
Лишает нас плодов распавшейся семьи.
Печатай в завтра шаг, далёко, без оглядки.
Пусть в сан я низведен отшельников тепла.
Как долги дни тоски, как дни любови кратки:
Святого сыра кус вороне Бог послал.
Вороне Бог послал отмщенье за вороньи
Ее дела, в лисицу воплотясь.
Быть может, я живал в мирах потусторонних,
С твоим соединясь в немысливую связь.
Тех праздных дел, на зависть обреченных,
Что всё сулят угоду и почёт.
Чего ж еще желать под пылью черной?
А чувства? Чувства, все-таки, не в счет.
Зачем я говорю? Зачем слетает слово
О прежнем с уст моих на белизну бумаг?
Неужто каждый миг сменяющийся новым
Любую боль низводит до ума?