1.
Говард на хоккей ходить не трус.
Не слабак на выигрыш в пари.
Мускулист, слегка зеленоус.
Славный парень, что не говори.
Говард наш – отменный футболист.
В сборную ведущий фаворит!
Будет он одним из тех, кто из
Самых знаменитых знаменит.
Молодость своё всегда возьмет.
Девушек пред ним велик отряд!
Говард же от них, наоборот
В толстых фолиантах скрыться рад…
Говард пишет славные стихи.
Нищим на печенье подает.
И за ним не числятся грехи:
Заповеди божьи чтит и чтет.
В трудностях весом его совет.
Каждый шаг предельно взвешен им.
Нет, подобных в мире больше нет,
Чтоб блаженный, а не подхалим.
Медалист по алгебре. Знаток
Шахматных дебютов. Чемпион
Города по плаванью. В платок
Никогда не плачется. Иппон
Властвует в его руках, над всем,
Что к нему выходит на ковер.
Зевс при ганимедовой красе
Длани свои к Говарду простер.
Эхо вопрошает средь камней:
«Не Нарцисс ли это, светлоок?
Ибо нет нигде таких людей,
Чтоб всему – пример; всему – пророк».
2.
Есть на свете Петя Черешков.
Сорок лет как трезвой мысли нет.
В детстве он входил в состав лошков.
Вызывался Петр на педсовет.
Слесарем работал года два.
Книги в туалетах истреблял.
И употреблял полуслова,
Лишь когда бутылку покупал.
В той бутылке жил веселый Джин,
Согревавший не остывший прах,
Тело, чье томилось средь руин.
А душа витала в облаках.
Бил жену как будто возвращал
Он судьбе, испытанные им
Тяжкие удары, в чем крепчал
Отвращенья дух к делам благим.
В недрах тела смерть сулят ему,
В скором, астма и туберкулез.
И не достает его уму
Искупленья самых горьких слез.
Катафалк уже не за горой.
Спрашивает дух, лишенный сил:
«Чем забвенье хуже, чем покой
В вечности незыблемых могил?»
Сколько на земле таких Петров –
Знает Прозерпины тень, и взор,
Что порой блуждает средь костров
Тлеющих безжизненно в простор.
3.
В смене дней и в беглой смене лиц
Говард жив, и высыхает Петр.
Их роднит отсутствие границ:
Разве Говард жив? А Петр не мертв?
Разница меж них одна – побег
Не от повседневности глухой,
Но лишь то, что Петя – человек,
Ну, а Говард? Говард – Дух Святой.