Посвящаю своему папе,
Клюеву Якову Фёдоровичу
От Байкала в закрытых вагонах
Их везли прямиком на войну.
Шёл июль сорок первого, в стонах
Мир и жизнь всех людей на кону.
Под Смоленском копали окопы,
В арьергарде остался отряд,
Руки в кровь да растёртые стопы,
А лопата, что боеснаряд
До поры... Из разведки вернулись,
Никого, отступили войска...
Лишь под тяжестью комьев согнулись
Ветви хрупкие березняка.
Оглушительно-дерзкой казалась
В этот миг тишина. - Догонять, -
Мысль одна в мозг иглою впивалась...
Трудно, то не прожившим, понять,
Как вдруг сами себе командиры
В те неполные двадцать. Одев
Срочной службы солдата мундиры,
Стать солдатом, увы, не успев.
Целый день по неторенным тропам
Парни шли вглубь родной стороны.
Прибивались другие... Потокам
Отступавших не впишешь вины...
А на утро, лишь вышли из леса,
К тому времени то был отряд,
Обогнал наших вражеский "Мессер",
Сбросив первый смертельный снаряд.
И, приняв этот вызов отважно,
Ружья к небу подняли бойцы,
Через край бушевала злость в каждом:
Отступили - не есть подлецы.
- Поберёг бы патроны, дружище! –
Сослуживцу отец прокричал,
- Если даже царапнешь чуть днище,
Твоя пуля ему, что комар...
- Да, хоть раз от души постреляю
По фашистам, - донесся ответ,
- Что нас завтра-то ждёт?.. Уж не знаю,
Доведётся стрелять или нет.
Он как в воду смотрел, этот парень...
Вдруг взбежав на обрывистый склон,
В миг один, будто в дымке, растаял
Под бомбёжки пугающий стон.
Через несколько жутких мгновений
Гул затих, так уходит гроза,
Пыль осела, в тумане тускнея,
Левый склон вновь открылся глазам.
Ни травинки, ни кустика, ровным
Слоем всюду лежала земля,
А поверх чья-то каска, так, словно
Положил её кто,уходя.
Это было начало... Да, труден
Каждый день, каждый шаг той поры.
Отступали... Но разве подсуден
Победитель Великой войны...
Май, 2004 г.