Я буду бежать по белым листкам черной ручкой,
По клавишам бегать на ощупь при свете экрана,
Макулатурный бардак вокруг меня не замучит,
Шептаться с ним в темноте никогда не устану.
Мой черновик всегда летит мимо пакета –
Видно судьба его в мыслях моих закопаться.
Щурю глаза от нехватки, в который раз, света
И начинаю словами в бумагу кидаться.
Жестом неловким заправлю прядку-шалунью,
Что норовит на глаза мне всегда появляться
Но проиграю я эту забаву простую:
Пряди опять сговорились меня не бояться.
Я пригрожу им для вида красивой заколкой,
Но распущу по плечам в свободу полета
Пусть отдохнут, притворяясь кусочками шелка
Что не привыкли к булавко-игольному гнету.
Стул мой коварно отвинтит винты от сиденья,
Чтобы потом надо мной, втихаря, посмеяться,
Когда я буду ловить свое Вдохновенье,
И за его беззащитные крылья хвататься.
А Вдохновенье надует обидчиво губки,
За неучтивость ударит учтиво ногою
И воплотит в жизнь стула коварную шутку -
Пол, поменяв с потолком, и сиденье со мною…
С вздохом я в пухе и перьях на ноги встану,
Неаккуратно стряхну с себя часть звездной пыли.
И оглянусь на свой заповедник бедлама,
Что Я, Вдохновенье и Стул в этот раз сотворили.
Снова вздоху, но я в ту же минуту забуду
Где нахожусь и зачем, что я делала раньше.
Ведь заразилась я Вдохновенья простудой,
И начинаю стихами тихонечко кашлять.
Слово за словом .. Лекарства – бумага, чернила –
Быстро приму внутривенно какие-то фразы
Не контролируя, что-то опять сочинила,
Я переполнена рифмами уж до отказа.
И, с каждым словом, меня будто бы лихорадит -
Я не могу удержаться от дикого смеха.
Все говорят – безрассудная в крайней стадии,
Но эти толки болезни моей не помеха.
Но тем же утром исчезнут болезни синдромы
И я лицом упаду в черновые заметки,
Снова смотря на свои чертоги разгрома,
Пряди пуская на волю из бронзовой клетки.
Ночь не спала – вот цена вдохновенья болезни,
Я ее часто плачу, но о том не жалею,
Я так люблю наяву желаньями грезить,
Что, я быть может, сегодня опять заболею.
2008 г.