Это было весной,
Он семь дней не дожил до приказа.
И донская земля,
Повернулась спиною к нему.
Но здесь нету войны,
И не надо думать с тоскою,
Что Союз отправляет,
Своих сыновей на войну.
Ну а мы, молча, шли,
По раскисшей от грязи дороге.
Молча, гроб приподняли,
И нежно вложили в КАМАЗ.
А потом также молча,
У гроба стояли в отряде,
И смотрел батальон,
Будто видел его в первый раз.
Мать, рыдая, упала,
Перед сыном своим на колени.
Но отец её поднял,
Сурово и молча, обнял.
Мы стояли и на пол,
Печально смотрели,
Не в силах свой взгляд приподнять,
С кем были рядом не раз.
А потом как туман,
Снова гроб приподняли.
Опять понесли,
И вложили в КАМАЗ.
А Ростов его принял,
Сырыми дождями,
В самолёт погрузил,
И отправил назад.
Он отправил назад,
Где недавно он вырос,
И откуда его,
Призывали в войска.
А теперь для него,
Домом стала могила,
Ну а в душу родных,
Закралася тоска.
Как нелепа порой,
Не разборчива пуля.
Это так далеко,
Не у нас, нет, у нас!
Так о чём мыслят те,
Кто стоит у штурвала –
Из Союза ребята
К невестам приходят в гробах!