Ночь. Одна. Немного под «шафе».
Ещё поэт меж прочим. Так, от скуки…
И телом в соболях, душою в неглиже,
Сейчас досохнет маникюр и на себя наложит руки.
Но что за блажь – от страсти умирать,
И задыхаться беспробудностью отсутствия порока.
Вскрывая вены, на крови гадать
И петь одной дуэты во хмелю как ночь глубоком.
Но что за грех – любить, кого нельзя
Всепоглощающе, безропотно и слепо.
И чёрное развратное дитя
Вгоняет в стыд блаженство глупое Поэта.
Но что за роль – гордиться пошлостью своей,
Полусвятой на деле оставаясь.
Разрезав руку, говорить, что раны – от цепей.
И боли собственной поспешно улыбаясь.