http://video.yandex.ru/users/artemkirakosov/view/235/ Кедров на открытии памятника Мандельштаму читает в Союзе Художников "Розы тяжесть и нежность" фото РИА НОВОСТИ Вл.Федоренко
Андрей Мирошкин
Это какая улица? Улица Мандельштама
На днях в московском Китай-городе, у пересечения улицы Забелина и Старосадского переулка, был торжественно открыт памятник Осипу Мандельштаму.
Напомним вкратце историю создания монумента.
С предложением установить в Москве памятник великому поэту Мандельштамовское общество (председатель – литературовед Павел Нерлер) обратилось в Московскую городскую думу еще в 2000 году. Предложение было зарегистрировано и одобрено в столичных «верхах». Затем начались годы творческого поиска. Где установить изваяние (учитывая, что у Мандельштама в Москве было несколько адресов)? Каким будет сам памятник? Как создать вокруг него городскую микросреду, отражающую мандельштамовский дух?.. Вопросов было много, и решались они неспешно. В 2005 году была создана Инициативная группа по увековечению памяти поэта в Москве. Объявили конкурс, победителем которого – в острой конкурентной борьбе – вышел проект скульпторов Дмитрия Шаховского и Елены Мунц, а также архитектора Александра Бродского. (Все они – достойные жудожники с громкими именами.) Результаты конкурса утвердил лично мэр Москвы. Были определены приблизительные сроки завершения работ – 2007 или 2008 год. Памятник получил статус дара городу от общественного фонда «Ответственность» (взявшего на себя значительную часть финансовых расходов) – это значительно упростило бюрократические процедуры, связанные с его установкой. Наконец, когда все было согласовано и утрясено, начались монтажные и инженерные работы… 28 ноября, незадолго до 70-летней годовщины гибели поэта в дальневосточном лагере, памятник был открыт при большом стечении прессы, литературной публики и поклонников поэзии. Среди пришедших в то утро на улицу Забелина были прозаики Андрей Битов и Евгений Попов, поэты Сергей Гандлевский, Константин Кедров и Олеся Николаева, филологи Дмитрий Бак и Леонид Кацис, театральный режиссер и писатель Михаил Левитин, а также свежеиспеченный «бронзовый» лауреат «Большой книги», краевед-эссеист Рустам Рахматуллин. Присутствовали, разумеется, и авторы изваяния.
Из шести конкурсных проектов, выполненных в различных стилях (от сугубо реалистического до абстрактно-символического), была выбрана работа в духе модернизированной классики. В ней, по мнению знатоков, есть и отзвук римских стихотворений Мандельштама, и постоянно сопровождавший поэта образ «камня», и «греческая трагедия» его жизни. Сам тип памятника также восходит к античным образцам («герма»). Основание монумента – четырехгранная колонна, сложенная из четырех базальтовых блоков, как бы слегка сдвинутых с места неким тектоническим усилием. На блоках-«квадрах» высечены строки стихотворений Мандельштама. Композицию венчает горделиво вскинутая голова поэта – это перифраз известного дружеского шаржа Николая Радлова и, в то же время, символ вдохновения, возвышенности духа. Среди элементов художественного ансамбля – укрепленная на стене гранитная доска со строчкой Мандельштама, которая в контексте памятника выглядит едва ли не пророческой: «Я хочу, чтоб мыслящее тело / Превратилось в улицу, в страну».
Место для памятника тоже было выбрано неслучайное: в соседнем доме 10 по Старосадскому переулку (он сохранился) Осип Мандельштам жил в начале 30-х годов в коммунальной квартире у своего брата Александра. Именно там, в соседней комнате, репетировал скрипач Александр Герцевич…
На церемонии были, как полагается, произнесены официальные речи от московского градоначальства. Прозвучали и слова поэтов. Евгений Бунимович (являющийся еще и депутатом Мосгордумы) напомнил, что именно здесь, в доме напротив, Мандельштам написал «За гремучую доблесть грядущих веков…» и другие «главные в русской поэзии ХХ века» стихи. Поэт-депутат поблагодарил авторов проекта за то, что они сделали из «старого уголка Москвы такую прекрасную мандельштамовскую античность». Олег Чухонцев, глава Инициативной группы по созданию памятника, отметил, что это – «знаковое событие на фоне нашей обмельчавшей культурной жизни… мы исполнили наш долг, хотя и с запозданием». Чухонцев также посетовал, что в столице до сих пор нет памятника другому великому поэту ХХ столетия (вдобавок всей своей биографией связанному с Москвой) – Борису Пастернаку.
Интересно, что «за спиной» у гранитного Осипа Мандельштама находится… местная трансформаторная подстанция, слегка закамуфлированная под классицизм. Что ж, надеемся, это будет дополнительно подпитывать энергией всех любителей поэзии. Например, тех, кто будет приходить к новому памятнику. Ведь прозвучало же на церемонии предположение, что уголок на улице Забелина вполне может стать «новой литературной Меккой» Москвы.
© Андрей Мирошкин, 2008.
© интернет-издание «Букник», 2008.
http://booknik.ru/news/?id=28092
Константин Кедров. Молитва Мандельштама
Обзор интернета, оригинал этой страницы:
http://www.metapoetry.narod.ru/stat/stat01.ht...
Дата добавления: 10.11.2007
Администрация сайта никак не связана с авторами этой страницы и не несёт ответственности за её содержимое.
Константин Кедров, “Новые Известия”
Молитва Мандельштама
Исполнилось 110 лет со дня рождения поэта.
Иногда очень трудно представить, что Мандельштам все-таки был. Легче поверить в НЛО или в Атлантиду. Такова особенность нашей империи. У нас все не благодаря, а вопреки. Впрочем, надо отдать должное дореволюционной России. Прорвавшись сквозь все черты оседлостей, Мандельштам все же смог уехать в Германию и получить там высшее образование, изучая философию.
Зачем Ленский вернулся в заснеженную Россию после обучения в Геттингенском университете? Прожил бы долгую и счастливую жизнь. Даже кроткий и удачливый поэт Василий Жуковский, воспитавший Александра II, вовремя уехал в Германию и много лет жил счастливо, переводя Гомера на русский язык. Мандельштам не переводил Гомера, он “список кораблей дочел до половины”. На вторую половину не хватило жизни, тем более что прервалась она преждевременно в советском концлагере. Назовем вещи своими именами. Великая античная цивилизация, погибшая от нашествия вандалов и возродившаяся спустя тысячу с лишним лет в русской поэзии от Пушкина до Мандельштама, снова погибла от нашествия новых вандалов, начиненных коммунистической фразеологией. Главный вандал и Аттила XX века, в отличие от исторического Аттилы, в юности был поэтом и писал по-грузински совсем неплохие стихи. Он нутром чувствовал, как важна в России поэзия, и потому позвонил Пастернаку узнать, действительно ли Осип Эмильевич “мастер”. Поколебавшись, Сталин написал лукавую резолюцию: “арестовать, но сохранить”. Мандельштама арестовали, но, конечно, не сохранили. Концлагеря были созданы отнюдь не для сохранения гениальных поэтов, а для превращения их в лагерную пыль. Пришло ли сегодня время Осипа Мандельштама? Формально да. Изданы все его стихи, написаны мемуары. Однако бессмысленно говорить о понимании его поэзии в стране, где большинство опрошенных сначала назвали своим любимым поэтом Пушкина, а затем вспомнили три “его” стихотворения: “Люблю грозу в начале мая”, “Размышления у парадного подъезда” и... “Погиб поэт, невольник чести”. Действительно, “пал, оклеветанный молвой”. Мандельштам поэт не для масс. В поэзии существует некий культурный генофонд. Маяковский, имея в виду Велимира Хлебникова, назвал этот феномен поэзией для поэтов.
Мандельштам стал не столько поэтом для поэтов, сколько поэтом для филологов. В его стихах так приятно откопать то античную колонну, то профиль древнегреческой камеи. Вообще он отчасти был предсказан Гончаровым в романе “Обрыв”. Там есть учитель гимназии Козлов, который влюбился в свою жену, находя в ней античные очертания, потому что по-настоящему был влюблен только в античность. Попытки Мандельштама писать о современности трогательны и неуклюжи. То Москва “на яликах плывет”, то вырывается обещание жить, “дыша и большевея”. Он слишком мягко назвал свой век “волкодавом”. Век оказался не волкодавом, а людоедом.
Самая гениальная строчка Мандельштама: "Господи! Сказал я по ошибке."
Это великая молитва XX века. Здесь уже не античность, а только мы. Мы в той мере, в какой еще способны молиться. И еще одна точнейшая формула Мандельштама. “Мы живем, под собою не чуя страны”, - это на все времена. Очень страна большая. В ее просторах исчезают великие поэты так, что потом и могил не сыщешь. И все-таки Мандельштам здесь родился, жил и даже создал свою антично русскую поэзию уже XX века, повторив эксперимент Пушкина в новом измерении. Эксперимент удался. В заснеженной стране возник поэтический Парфенон из льда, построенный Мандельштамом. Это строение казалось таким хрупким и вот-вот должно было бы растаять, однако не растаяло, не рухнуло, а оказалось прочней железобетонных глыб советской поэзии, которые давно превратились в пыль. Возможно, что поэт родился не в своем времени, не в той стране, но повезло и времени, и пространству, где жил Осип Эмильевич Мандельштам.
Самый смелый из поэтов ХХ века
05.01.2009
70 лет назад умер Осип Мандельштам
Пожалуй, это был самый смелый из поэтов ХХ века. Но смелость его была не показная, не митинговая, а очень естественная. Его рыцарский поединок с чекистским палачом Блюмкиным останется в истории навсегда. Хоть один поэт за всех замученных заступился.
Блюмкин был еще и графоманом. Устав от допросов, шел в поэтическое кафе и там отдыхал душой. Размахивал пустыми бланками ордеров на расстрел - кого хочу, того и впишу. Мандельштам вырвал у Блюмкина пачку ордеров и разорвал их. После этого поэт был вынужден на время покинуть Москву.
Безумец? Герой? Ведь и его мог вписать Блюмкин в пустующую графу. Много лет спустя вписал другой - более удачливый и свирепый, тот, кто и Блюмкина расстрелял. Да как хитро вписал: "Изолировать, но сохранить". Чекисты умели читать между строк. Они правильно поняли резолюцию Сталина. Убить, но бережно, как бы не убивая.
Официальной версии гибели великого поэта не существует. Лишь в послесталинские времена удалось выскрести засекреченное заключение о параличе сердца. А более тщательные исследования говорят, что Мандельштам погиб в концлагере во время санобработки, не выдержав избыточных паров хлорки. "Санобработка" или душегубка?
То, что Мандельштам читал всем друзьям свое стихотворение о горце-мужикоборце, сопоставимо лишь с пощечиной Блюмкину. "Мы живем, под собою не чуя страны, / Наши речи за десять шагов не слышны... / Как подкову, дарит за указом указ - / Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз". Я спрашивал Эмму Герштейн, семейного друга Мандельштамов, зачем понадобилось гениальному поэту это политическое стихотворение, которое мог бы написать и кто-то другой. Эмма Григорьевна улыбнулась: "А не написал бы, был бы не Мандельштам".
Месяц назад открывали мы памятник Осипу Эмильевичу в Старосадском переулке, напротив дома 10, где он жил. Была на открытии пожилая женщина, которая помнит его: "Да, такой был со вздернутым носом, курчавый парень. А вот в том окне наигрывал на скрипке тот самый скрипач - Александр Герцевич". Сказать, что слезы на глазах выступили, будет слишком мало. Слезы пришлось глотать. Одно дело - несметное количество книг и воспоминаний, а другое - видеть простых людей, которые еще помнят молодого Мандельштама.
Сталин играл Мандельштамом, как кошка мышью. То в Чердынь зашлет, то вернет в Воронеж, то даст вернуться в Москву, чтобы уже потом упечь навсегда. Но не бездумно поступал вождь. Выпытывал по телефону у Пастернака, мастер Мандельштам или так себе. На всякий случай прописался в веках знаменитой фразой: "Но ведь он же мастер, мастер". И только после этого вынес окончательное "изолировать".
Ирина Одоевцева говорила мне не раз, что к Мандельштаму в кругу Цеха поэтов Гумилева относились с иронией. А чего стоит знаменитая запись Ходасевича: мол, малообразован Осип Эмильевич и неумен. "Малообразованный" слушал лекции в Сорбонне, а с 1911 по 1917-й - курс романской филологии в Петербургском университете. Это не считая знаменитого Тенишевского училища, которое окончил. Даже футуристы с их удивительной чуткостью к слову называли поэта "мраморной мухой". Но и Мандельштам припечатал Маяковского, крикнув во время чтения: "Прекратите этот бессарабский оркестр!" Гениальные поэты даже переругиваются гениально.
В личной жизни Мандельштаму повезло больше, чем Маяковскому. Лучшего друга и лучшей жены, чем Надежда Яковлевна, не сыскать. С ней прошел по всем кругам рая, чистилища, ада - в отличие от Данте - в обратном порядке. Ну, а все эти треугольники, квадраты и прочие кристаллы любви, которые образуют поэты во все времена, вряд ли поддаются исследованию. Одна из его возлюбленных предпочла поэту дипломата и уехала в Скандинавию и там преждевременно умерла, тоскуя о Мандельштаме. Поэт написал о ней: "И твердые ласточки круглых бровей / Из гроба ко мне прилетели / Сказать, что они отлежались в своей / Холодной стокгольмской постели".
Религиозность Мандельштама - той же природы, что и его поэтичность. "Господи! - сказал я по ошибке, / Сам того не думая сказать". Не поэт говорит словом, а слово - поэтом. "Останься пеной, Афродита, / И, слово, в музыку вернись!" Вернулось, но уже без Осипа Мандельштама. А нам-то он дорог живой, петербургский, московский, щебечущий, по свидетельству Катаева и Одоевцевой, свои стихи. Любящий сладкое, особенно бисквиты, по воспоминаниям Эммы Герштейн. Мечущийся по телефонным будкам, звоня Асееву в надежде на поэтический вечер, который вдруг спасет от ареста. Восторженно опьяненный после голодной Москвы солнечной Арменией... Что поделаешь, по его же словам, "поэзию уважают только у нас - за нее убивают".
Константин Кедров
Известия