Воздух сотрясла взрывная волна, блиндаж сильно тряхнуло. С бревенчатого потолка посыпалась земля. Бинокль проснулся. Он лежал совсем близко от поцарапанного и грязного жестяного чайника. В нём кипятили воду офицеры и комдив, и из-за этого он был горячим : стёкла бинокля запотели и он ничего не видел.
В землянку ворвался дежурный старшина :
- Товарищ майор! - проорал он, держа в правой руке винтовку. Сверху разорвался ещё один снаряд, солдат согнулся, выругавшись.
- Немцы начали атаку на правом фланге! У нас три орудия подбиты!
Бинокль схватили сильной рукой и через мгновение он был уже снаружи. В воздухе пронзительно жужжали и ухали пролетавшие снаряды, слышалась отдалённа канонада немецких орудий. Грохот разрывающихся рядом снарядов был непередаваем, тонким смертельным голоском свистели стальные осколки.
Бинокль слегка подняли, быстрым движением грязного рукава протёрли линзы. Теперь он видел бой. На переднем крае окопной линии виднелось наше противотанковое орудие. Подбитое. Несколько секунд майор рассматривал перевёрнутый лафет и грязные трупы артиллеристов. Похоже, фашисты попали прямо в цель. взгляд командира вместе со взглядом бинокля перенёсся выше на наступавшие серо-зелёные мундиры немцев. "Ориентир семь, градус плюс сорк, дистанция двести",-подумал бинокль.
- Ориентир семь, градус на сорок! - крикнул майор радисту, оторвавшись от окуляров.
- Есть семь, плюс сорок! - принял тот.
В бруствер окопа вонзилось несколько осколков, майор присел. Бинокль испугался. Рука ещё крепко держала его, но он не знал, жив ли командир. По траншее пробежало трое солдат, один со щекой и подбородком, разорванными в кровь. Если они не оглянулись на майора, значит он был жив. Майор поднялся, впился взглядом в пригорки правого фланга, до боли вдавив железные оправы в переносицу.
- Дистанция - сто пятьдесят!
- Есть сто пятьдесят!
Огонь! - крикнул майор. - По захватчикам Родины, - пробурчал он под нос.
Сзади дружно ухнула батарея, гулко пронеслось над головами, наступавшие шеренги залегли, недосчитавшись десятка.
Больше часа бинокль неморгающими глазами видел, как поднимались в последнюю атаку сотни людей, как дёрном взрывалась земля, как заживо горели люди, вываливаясь из люков подбитых танков. В глазах бинокля всё стало расплываться, он не мог больше смотреть.
-Чёрт. - майор подкрутил регулятор резкости.
Биноклю открыли глаза и опять показывали одну и ту же картину: солдаты, взрывы, дно окопа, солдаты, взрывы...
Внезапно левый глаз бинокля пронзила страшная боль. Нет, его лицо не затекло кровью, у него её просто не было. Правый глаз всё ещё видел так же отчётливо. Он видел палящее августовское солнце, до рези прожигающее линзы. Из левой трубы медленно скатывались осколки стекла на лицо убитого майора.