В грязи, в окопе просыпаясь ежедневно,
Он надевал тужурку и штаны.
Сглотнув слезу, протря глаза небрежно,
Выглядывал на поле бороны.
Его работа быть могла отважной,
Коль он в боях участвовал б всегда.
Но он сапер. Он никому не важный,
Пока цела солдатская нога.
Лишь стоит роте вздрогнуть ото взрыва
И побежать, разведать, что стряслось,
Они поймут, что вопреки мотиву
На минном поле подорвался лось.
Тогда комбат, уставший и без молвный
Сапера звал в кибитку заглянуть.
Давал заданье, глядя не преклонно,
И провожал, как сына в добрый путь.
Он чистил сектор. Строго, осторожно.
Не допускал ошибок никогда.
Его локатор, дергаясь тревожно,
Обнюхивал аршины и перста.
В мороз глухой, в распутье, снег и слякоть
Не покидал он сектор никогда.
Он не приучен был от страха плакать.
Ошибка лишь была ему страшна.
Сапер в тревоге просыпался ночью тихой,
Когда завидел про ошибку сон.
В быту привык работать также лихо.
Не разрешал себе ошибок он.
На фронт с утра шагая он однажды,
На проходящих мимо женщин посмотрел.
И не заметил, как на вражеской растяжке
Распределяясь, в стороны взлетел.
Не мог он знать, что подлая ошибка
Подкараулит так коварно и шутя.
И разлетелось, стремительно и гибко.
Сапера тело, вихрями крутя.
И знает лейтенант, и знает прапор каждый,
Сапер мог ошибаться лишь однажды.